3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

— Бардак, — опять сказал Вася и зачем-то погладил подсумок с биноклем. — Всех казню. К херам. Этот приказ не

выполняет, тот вперед лезет, бо ему, видите ли, «цикаво», эти

к сепарам на хазу пошли… Не Збройні Сили, а какой-то цирк-на-дроті…

— Командир, не рычи, я тебе гостинца принес, — миро-любиво сказал Ваханыч и протянул Танцору темно-зеленую

коробку. — Российский сухпай, целехонький, новехонький,

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

125

производства… щас, де оно тут… а, вот, две тысячи четырнадцатого года. Гля, яка краса.

— Уничтожу, — буркнул Вася, но сухпай забрал. — Дальше

давай.

— Так а всё. Залезли, ничего цикавого, подсунули «эфку»

под цинк, ну и еще одну на дверку сортира поставили, гиии, оце буде ржачно. А ничо так сепары живут, по-богатому. Тока

срач развели… капец. Як свыни.

— Мда… Ну ладно, все в комплекте — и то хорошо. Давайте, пацаны, прибавьте ходу. — Вася пошел вперед, обгоняя

группу, и потащил из кармана телефон.

— А, кстати! — крикнул вслед Ваханыч. — Помнишь, «четырнадцатая» про деда говорила, шо типа и вашим, и нашим?

Ну шо в большом доме живет?

— Ну. — Вася искал номер Феди.

— Бабка у него там. Внутри. Старая совсем, почти не ходит, он ее чуть ли не носит, и обтирает, и кормит, получается, с

ложки… короче — вот.

— Понятно… — протянул Танцор и приложил телефон к

уху. — Ну ахуеть просто, а не война…

126

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

БОЦМАН, он же Георгий. «Серый» террикон в «серой

зоне», 150 метров на север от предыдущей позиции.

Жека… Жека булькал, и Боцман сразу понял, что живым

не донесет. Винтовка и автомат качались на шее, длинное и

неожиданно тяжелое тело давило на плечи, левый рукав полностью пропитался кровью. Жека «отходил», но Боцман пер

его по натоптанной тропинке, теряя силы, сцепив зубы и думая почему-то о том, что в кино обычно умирающий человек

говорит какие-то предсмертные слова, важные, значимые или

хотя бы ласковые. Что-то типа «передайте моей жене…» и

тому подобная лабуда.

Жека не говорил ничего — у него горлом шла кровь.

Хотя… нет. Уже не шла.

Боцман остановился, но опускаться на колени и снимать

Жеку не стал — понимал, что больше поднять его не сможет.

А бросать здесь этого олуха не хотелось.

Сукааа… последние ж дни дослуживал, чччерт. Если бы я

не побежал, как тот долбоеб, стрелять… Ах ты ж… И плитки

повытаскивал, «мне холодно», «мне тяжело»… Идиот херов.

Нет, два идиота херовых. Шо я твоей малой скажу…

Жека умер через несколько минут после взрыва ВОГ-а, не

успев ничего сказать. Телефон его посекло осколками, а номера жены у Боцмана не было.

Если бы в бронике были плиты — то был бы шанс… но

плит не было.

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

127

ТАНЦОР, он же Вася, 35-й километр трассы «Донецк-Мариуполь».

— Че стреляли-то? — Мартин дернул командира за куртку, когда все грузились в машину. Дизель улыбался во весь рот, Козачок что-то рассказывал Прапору и махал руками, бородатый старшина с «четырнадцатой» тоже улыбался и курил.

— А? — обернулся Вася. — А. Секрет шо-то ихний резко

сдернул в нашу сторону, може, как-то спалили нас, чи еще

что-то.

— Попали?

— А хрен его знает. Петрович туда улитку высыпал, а вторую уже зажлобил, от куркульская душа, приедем — выебу.

Потом сходим посмотрим. А ты не знаешь, чего это Мастер

такой довольный?

— Тю. Из-за флага, понятное дело.

— Какого флага? — Танцор пожал руку старшине, захлоп-нул дверцу и обернулся. Перегруженная машина вырулила на

трассу, перевалилась через разделитель и поползла на юг.

— В смысле — какого? Нашего, украинского.

— Я не понял.

— Шо ты не понял? Ты шо, не заметил?

— Да что, бля?! — Танцор начал сердиться, перекрикивая

пацанов, весело галдящий в салоне.

— Мастер. Повесил. Флаг. На крест, — раздельно сказал

Мартин. — Когда мы уходили. Вот сепары охуеют…

— Мда… — протянул Танцор и отвернулся, уставившись

в мутное лобовое стекло. — Словом «пиздец» всего не пере-дать…

128

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

Сзади показалась слегка виляющая легковушка, трясущая-ся на наледи трассы. Серый «форд-сиерра» догнал еле ползу-щий вгору бусик, обогнал и ушел вперед, в сторону КПВВ. В

заднем стекле, если присмотреться, можно было увидеть ребенка, глазеющего на зеленый корч.

Но никто не присматривался.

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

129

МАРТИН, он же Мартин. Село Новотроицкое, вечер.

— Вродє воно, нє?

— Второй подъезд, пятый этаж. Дверка коричневая. Дима, а ну позвони еще раз.

Мы толклись на этаже, слишком большие, слишком шум-ные, слишком неудобные для маленькой площадки панельной

девятиэтажки. Шматко держал два ящика тушенки, автомат

соскользнул и при каждом движении бился стволом о краше-ные перила. Дима Талисман, держа в каждой руке по два пакета со шмотками, наклонился и уперся лбом в звонок. Мелодич-ная трель повторилась, и меня почему-то передернуло: слишком

уж эта площадка, эти перила и этот самый звонок не вязались

с моей реальностью снежных траншей и вечно грязных рук.