3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

Все было прям-таки идиллически тихо. Тихо, ярко, ослепляю ще-спокойно, и только снег взвивался невесомыми

облачками при каждом шаге, лениво кружась вокруг берцев. Я

шел предпоследним, пора было выбираться на дорогу, и медрюкзак здорово мешал, кстати, и даже закрадывалась мысль «а

может таки зря взял?». Пора было выстраиваться в боевой порядок — и Танцор, встав на колено, ткнул пальцем последова-тельно в Стелса, в Прапора и в Докучаевск, потом показал один

палец и махнул рукой вперед. Стелс кивнул, они с Прапором

развернулись и так же аккуратно, неторопливо, как раньше, пошли вперед. Оторвутся на сто метров — и тогда вперед двинет

остальная группа. Последние двое, то есть мы с Мастером, от-станем на сто метров и пойдем следом. Я про себя прикинул, что

так было бы правильно… а вообще, хрен его знает, как оно —

правильно. Никто нас не учил, так шо ходим, как умеем.

Поворот был все ближе и ближе. До «креста» отсюда оставалось несколько сотен метров, которые надо было пройти

так, чтобы сепары из крайнего дома не увидели никого и ничего. Это самый скользкий момент плана («Нет, не самый», —

поправил я себя. — «Самый скользкий будет тогда, когда Васе

надо будет принимать решение по сепарской СП-шке…»), рассчитанный на то, что Танцор правильно определил сектора обзора из занятого дома и так же правильно посчитал-прикинул «мертвые зоны».

Да, вроде все правильно. Вроде бы.

Танцор поднял руку, и от ядра группы отделились Ваханыч

с Козачком, свернувшие направо, к одноэтажному дому тра-диционного белого силикатного кирпича с почерневшей ши-ферной крышей. Их задачей было остаться здесь и «пасти»

сепаров из дома, ну и прикрыть, если что-то пойдет совсем

херово. Пацаны аккуратно присели возле стенки, Казачок кинул взгляд внутрь поселка и махнул рукой. Группа из девяти

идио… из девяти мобилизованных недоліков пошла дальше.

Вася не знал, что в доме, занятом сепарами «под жизнь», сегодня никого не было, не знал этого и никто из нас. Хотя

это уже не имело никакого значения.

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

95

БОЦМАН, он же Георгий. «Серый» террикон в «серой

зоне».

Вообще-то, если укропы даже чай с кофеем распивают у

тех хохлов, шо на перекрестке, им давно пора бы вернуться.

Ну или вот-вот должны. Да и странно… командира ихнего не

видно сегодня, и бородатого того, и толстого, который в очках

ходит и на «мерсе-бусике» ездит. Так, шляются пара человек, болтают по телефонам, да еще тот здоровый, в черной шапочке, иногда выходит из их пристройки и смотрит на наш «серый» террикон. Необычно это. За полтора месяца Боцман

прекрасно изучил быт, привычки и обычаи обитателей этого

укропского опорника, и сегодня они, эти самые обычаи, от-личались от обычных. Ну не то чтобы сильно… но отлича-лись. Георгий никогда бы не обратил на такие мелочи внимания, если бы утром не уговаривал сам себя «забить» на

службу, и легкое чувство вины не оставляло его, заставляя

сегодня быть более внимательным, чем обычно.

А еще — мучение без сигарет. Жека уже бурчал во весь голос, да и Боцману курить хотелось просто зверски, но не настолько, чтобы отползать по снегу вглубь рощи и там дымить, выпуская дым вниз. Вообще с куревом надо было завязывать, да как это на войне сделать? Георгий не знал ни одного человека, которому бы удалось бросить курить с начала войны. Не, может тыловики какие-то… но не боевые части, однозначно.

— Жека, — толкнул напарника Боцман. — А ну позырь, а

то у меня уже глаз того… замылился.

— Не хочу, — закочевряжился Жека, но все-таки подполз к трубе. — Нахера мы на них смотрим? Ну сидят себе

96

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

люди, служат, мерзнут, ждут получку… шо мы там не видели?

— Людей в хохлах увидел?.. — прищурился Боцман.

— Ты мне тут особиста не включай, лады? Я их и не раз-видивал… развиживал… короче! Ты шо, думаешь — они от

нас сильно отличаются?

— А думаешь — нет? Кто их сюда, на наш Донбасс, тянул?

— Жорааа… — Жека отвалился набок и посмотрел на Боцмана. — А ты знаешь, сколько в Вэ-Сэ-У дончан служит?

Немеряно. А ты понимаешь, шо с их дебильноватой типа мо-билизацией каждый из них мог закосить влегкую? Хоть на

больничку, хоть в Польшу?

— Ну так они и закосили… почти все. — Георгию нравился этот спор, они вообще часто спорили, хотя об этом — впервые. — Ты ж знаешь, шо у них некомплект.

— Боцман ты целый, а мыслишь как юнга, — зачем-то постучал костяшками пальцев себе по лбу Жека, — зырь сюда и

не слушай то телевидение. Сколько тут людей?

— Двадцать пять вроде вчера было.

— Жора, их больше, чем нас. В смысле — не здесь, а вообще. Тока внутри областей сейчас стоит сорок пять тысяч, из

них на линии фронта — почти одиннадцать. А у нас общий

состав армейских корпусов — пятьдесят. От силы. И то, скорее

всего, гораздо меньше.

— И шо?

— А то, шо тебе вливали в уши про провал мобилизации, про массовые бегства этих… как их… «мужчин призывного

возраста» в Польшу и даже в Россию… и ты поверил. Боцма-нус, четырнадцатый год закончился, очнись, брат.