39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Том ждал свою задерживающуюся нимфу уже около десяти минут, покручивая в руках телефон и нервно отстукивая ногой по асфальту, будто это могло унять подтачивающее его волнение. Он без конца озирался по сторонам, выискивая взглядом человека, который с невообразимой легкостью рушил для Каулитца все возможные границы норм, начиная, как минимум, с внешности и заканчивая поведением. Он волновался, впрямь как влюбленный школьник, коим на деле являлся Билл, без настойчивости которого, к слову, ничего из этого вовсе бы не было.

Как заметил мужчина в ходе своих наблюдений, юноша одновременно мог быть смелым и пугливым, несказанно дерзким, наглым и кротким, чувственным и скромным. Только вот Лауфер, казалось, так пока к своим годам и не разобрался до конца, перед кем все-таки стоит становиться открытым и настоящим, таким привлекательным и добрым, показывая истинного и самого красивого себя, а перед кем этого делать все же не следовало..

На этот раз они решили посетить уже другой парк, куда более внушительный и интересный, и коль Томас приехал жить на новое место, пора уж было начинать знакомиться с местными достопримечательностями и стараться сделать так, чтобы этот каменный лес смог стать ему полноценным домом, где он будет хотя бы сносно ориентироваться, не говоря уже о полном знании города с каждым малейшим переулком.

Билл же был невероятно счастлив, и эти долгожданные сдвиги в отношении к нему Тома он ощутимо и ярко замечал, что не могло его не радовать. И действительно, взаимная любовь безмерна и безгранична, она, в самом деле, способна вершить великое и изменять, казалось бы, неизменимое.

– У нас свидание, – безапелляционно выпалил Томасу подошедший брюнет, обворожительный, распрекрасный и бесконечно излучающий невидимые, но такие осязаемые волны эмоций и счастья, которые подпитывали и Каулитца, щедро заряжая его этой светлой силой. – Это так, чтобы ты знал, куда шел, – известил он изумленно хохотнувшего садовника, высоко вздернувшего бровь в ответ на эти заявления, и вид такого делового и строгого Лауфера его забавлял неимоверно.

– Я и так знал, – слегка повел плечами мужчина и вдруг достал из-за спины небольшую красивую подарочную упаковку, которую он тут же с нотками смущения вручил своему милому спутнику.

Увидев еще более широкую улыбку на очаровательном лице мальчика, вновь накрашенном и безупречном, Томас не сдержал и своих неустанно и звонко поющих, ликующих чувств, ласково улыбаясь юноше в ответ и отдаваясь невесомой легкости и неге, которые все чаще тешили его своими объятиями в присутствии Лауфера.

– Что это такое? – с любопытством и нетерпением заговорил он, разглядывая преподнесенный сюрприз, и ему было жутко интересно, что же принес для него садовник.

– Открывай, – с улыбкой кивнув на небольшой подарок в изящных руках Билла, проговорил мужчина, и Лауфер, даже высунув язык от усердия, принялся скорее его распечатывать.

Когда юноша, немного покряхтев, раскрыл коробочку, его взору показались необычно упакованные конфеты, а рядом лежала маленькая открытка, тут же оказавшаяся в его руке.

– Эм.. Том, а как..? – видя только какие-то непонятные символы, красиво и необычно выведенные на красной бумаге, брюнет непонимающе и беспомощно взглянул на Каулитца.

А тот, загадочно подмигнув, лишь снова кивком указал на коробку со сладостями. На самом дне обнаружился еще один листок с расшифровкой этого таинственного алфавита, и стоило только Лауферу его увидеть, как он восторженно ахнул и, обратно вручив смеющемуся Тому конфеты, к которым юноша мгновенно утратил всякий интерес, с нескрываемым энтузиазмом уткнулся в текст.

– Ух-ты! Что же ты мне написал? – сияя радостной улыбкой, риторически спрашивал Билл, игриво поглядывая то на одну страницу, то на другую, то на хранящего молчание Томаса. Казалось, если он еще хоть сколько-то будет медлить и пребывать в этом мучительном неведении, он просто этого не вынесет. – М.. мо.. – часто дыша, так по-детски наивный Лауфер продолжал разбирать послание из двух строк, водя тонким пальцем по расшифрованным буквам. – Моему..

Том, стоящий рядом, искоса наблюдал за брюнетом, всецело охваченным этой игрой, которую Томас подготовил для него намеренно, чтобы и Лауферу, так старавшемуся для него, тоже было интересно. И это, к слову, мужчине прекрасно удалось в еще более сжатые сроки.

«Моему сладкоежке», гласила короткая запись вверху, и Билл, со смешком прочитав ее про себя до конца и подарив Каулитцу влюбленную благодарную улыбку, с интересом взялся за вторую строчку, включающую намного больше символов, да и информации тоже.

– Давай-ка присядем пока, – взяв юношу за предплечье и потянув к соседней лавочке, Том безвольной куклой усадил на нее своего темноволосого красавца, увлеченного настолько сильно, что в процессе тот даже не оторвался от записей. – Похоже, я нашел чудесный способ тебя усмирять, – отшутился мужчина, негромко смеясь и по-прежнему сильно волнуясь. Вторая фраза в какой-то степени заставляла его отчаянно заливаться краской, но не сказать ее Биллу он отчего-то тоже уже не мог.