39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Наутро Каулитц чувствовал себя разбитым и измученным, словно он всю ночь беспрерывно работал на какого-то садиста, бессмысленно заставлявшего его таскать неподъемные булыжники с места на место, не давая отдыха, поскольку после этих надоедливых звонков молодой мужчина заснуть так и не смог. Спал он чудовищно мало, но будильник, когда настало его время, безжалостно разбудил Тома, силясь своим адским звоном поднять тело хозяина с кровати и отправить работать уже в реальности. Теплая постель тоже, в свою очередь, мертвой хваткой схватила его, не собираясь отпускать, таким образом, Каулитцу казалось, что его тело вросло в матрац, пустив глубокие корни, и было довольно-таки больно его теперь отрывать.

В итоге Томас чуть не проспал, и собираться ему пришлось в крайне быстрых темпах, чтобы успеть со всей запланированной на день программой. Вообще не было столь принципиально и важно, во сколько начнет работу садовник, но общее договоренное число часов в день он должен заниматься своим делом, ради которого его, собственно, и нанимали. Однако осложнялось все тем, что практически сразу начинались занятия в лицее, а учителю опаздывать не полагалось по определению.

И снова этот сад, уже знакомые стволы и лепестки цветов, которые словно приветствовали своего любимого стилиста, кивая ему цветными бутонами и тонкими ветвями, а свежий воздух помогал не выспавшемуся Каулитцу хоть сколько-то взбодриться. Сегодня он хотел прополоть вторую половину большой цветущей клумбы, которую начал приводить в порядок еще вчера, а также пора было уже полить вишневые и персиковые деревья, на которые без нервного смеха он смотреть больше не мог. С них-то он и решил начать вопреки своему дополнительному плану отмщения.

Покосившись на приоткрытое окно в комнату Белинды, которая, скорее всего, уже скоро появится в зоне видимости, Том уверенно прошел мимо лавочки, не рискуя больше оставлять там свои вещи, и мужчине где-то в глубине души уже не терпелось посмотреть, какой наряд ему будут демонстрировать в этот раз.

А юный Лауфер, приведя себя в порядок, уложил красивые черно-белые волосы с дредлоками, вплетенными на кончиках, надел облегающие серые джинсы, которые все равно выглядели поскромнее всех предыдущих шорт, а на верх нашлась очередная полу-женская маечка, в которой тоже можно было выгодно скрыть отсутствующую грудь.

«Как хорошо, что я это все однажды купил», думал бодрый и свежий Билл, подводя свои прекрасные глаза толстой линией подводки. «Прям знал, что пригодится!».

Брюнет чувствовал невероятное тепло и восторженное окрыление в груди, и от каждой приятной мысли о красивом садовнике у него вырастали крылья, которые, добившись взаимности в своих чувствах, он смог бы расправить и подняться ввысь. Но пока что можно было довольствоваться и малым, не сможет же он всегда строить из себя девушку, и Том не так уж глуп, чтобы не заметить дополнительные подробности, когда пелена чувств спадет с его глаз.

Стройный, утонченный брюнет вышел в сад, все еще помня про колючие кусты барбариса, которые трепетно ожидали Томаса уже в саду, выставленные в ряд из восьми кустиков на самом видном месте. Садовник уже успел к этому времени их заметить и сейчас стоял около тех злосчастных, выпотрошенных деревьев и поливал их из шланга. Утро выдалось довольно теплым, но город уже утратил свое расположение у погоды, которая постепенно готовила для него очередную порцию туч.

Лауфер грациозно опустился на шезлонг, попивая свой любимый сок из стакана, и любовался красивыми плечами Томаса, их бронзовым оттенком. По этим потрясающим бицепсам ему страстно хотелось проводить своими хрупкими, слишком изящными для юноши ладонями, он мечтал отдаться во власть этих сильных рук, которые вчера уже его касались, и от этих чувств брюнет невольно терял голову.

Сегодня Каулитц был одет в светлую майку и черные шорты повыше колен, поэтому взгляд Билла на этот раз продолжал осмотр и ниже, рассматривая крепкие, спортивные ноги, и, вероятно, Том просто ему поддавался, когда преследовал во время вчерашней погони, хотя и Билл не был так прост. Он любил плавать в бассейне, хотя слово «плавать» было чересчур громким для определения того, чем занимался Билл в воде. Он, скорее, ластился и купался в ней, словно прекрасный лебедь в безмятежном озере, плавая, конечно, но не так профессионально, как это умел делать его садовник. Юноша так и не мог понять, как можно брать дыхание во время заплыва, поэтому все делал на одном, иначе все его попытки могли увенчаться тем, что уровень воды в чаше бассейна бы ощутимо поубавился, поскольку с каждым неумелым вдохом часть воды всегда попадала ему в рот.