39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Аромат нежной кожи нещадно пленил его, но разум по-прежнему отчаянно ожидал чего-то здравомыслящего от своего хозяина, все же заставляя его потянуться к вытянутой в сторону руке Лауфера, все еще надеющегося не отдавать садовнику ключи, чтобы эта сладостная игра и погоня длились снова и снова. Дрожащие пальцы сжались на теплых железках изо всех оставшихся сил, которые стремительно покидали его из-за этой волшебной близости мужчины, находящегося за его спиной так тесно и горячо, что он чувствовал, как в его ягодицы вжимается возбужденный пах Томаса.

В его груди все неумолимо затрепетало от невероятного волнения, а собственный член наливался желанием от этого откровенного трения. Он замер на месте, словно пораженный тысячью молний, и упивался этим потрясающим моментом, пока теплые крепкие пальцы садовника медленно и нежно направлялись к его кисти, попутно поглаживая тонкое предплечье. Когда они добрались до отчаянно сжатых пальцев, брюнет, так и не смевший сказать что-либо в ответ, лишь покорно расслабился, чуть поддавшись назад, чтобы стать еще ближе. Несколько раз поступательно толкнувшись навстречу упирающемуся в него члену, он прикрыл на несколько мгновений глаза, чувствуя, что возбуждение разгорелось в нем так сильно, что, казалось, он сможет кончить, даже не прикасаясь к себе.

Жаркое дыхание садовника дразняще и возбуждающе обдавало чувствительную кожу за ушком разомлевшего Лауфера, который словно лишился связи с реальностью, сходя с ума от легких стай мурашек, яркими покалывающими вспышками мечущихся по его телу. Сердцу не хватало глубоких вдохов, которые с подобным темпом ударов так и не поступали в грудь, поскольку Билл даже практически не дышал, стараясь прислушаться ко всем своим эмоциям сразу, когда они атаковали его, не заботясь о том, справится он с ними или нет.

Миг, и брюнет чуть повернул голову в сторону, нечаянно толкнувшись носом в покрытую щетиной щеку, и когда Билл так близко увидел потемневшие, горящие страстью глаза мужчины, слегка склонившего голову вперед, а пахом недвусмысленно прижимающегося к его маленьким ягодицам, он мог лишиться чувств в одночасье. Их взгляды встретились и сплелись в безмолвной связи, без слов передавая друг другу свои чувства и желание, а когда мягкий и в то же время требовательный поцелуй нетерпеливо накрыл розовые, нежные и призывно раскрытые губы юноши, весь мир мгновенно перестал для него существовать.

Придерживая рукой тонкую талию и дурея от сладкого восторга, Том властно захватывал мягкие, прекрасные лепестки пухлых и самых желанных губ своими, о чем он мечтал уже давно, от чего внутри все подрагивало от удовольствия и томительного волнения, сравнимого с чувством, словно сбылась заветная мечта, к которой безуспешно шел целыми годами. Вытянутая в сторону рука, осторожно накрывшая тонкие пальчики, так и не спешила отнимать похищенные ключи, о которых молодой мужчина, казалось, и вовсе позабыл, ловя каждый шумный выдох и тихий стон с раскрытых и трепетно отвечающих его ласкам губ, которые теперь казались Каулитцу слаще самого нежного и волшебного сна.

А Лауфер, не помнящий себя от свалившегося на него долгожданного счастья, умело и жарко ласкал мужчину в ответ, сплетаясь с его влажным языком, исследующим каждый миллиметр чувственных губ, от чего у него неумолимо дрожали колени, и юноша откинулся спиной назад, опираясь на сильный торс партнера. Брюнет сейчас жалел только лишь о том, что потрясающий садовник принимал его за девушку и от того и пошел на все это, а узнай он, что целует мальчишку, то Билл даже представить себе не мог, как тот отреагирует. Такой, как Том, мог, наверное, и ударить за подобный обман, и юному Лауферу теперь хотелось оттянуть момент разоблачения как можно дальше, чтобы этот поцелуй когда-то мог снова повториться.

Ладонь юноши поспешно накрыла грубые пальцы Каулитца, медленно перемещающиеся по его плоскому животу поверх широкой футболки, а поцелуй все длился, становясь глубже, влажнее и откровеннее, заводя обоих парней и окуная их в сладкие волны возбуждения. Твердый член, ненавязчиво трущийся о его ягодицы, еще сильнее распалял бессовестного Лауфера, которому даже необъяснимо нравилось, как усы садовника покалывают его губы, и мысленно он успел представить еще более откровенные занятия с сексуальным газонщиком.

Каулитц тем временем упивался этими запретными и крайне противоречивыми чувствами, среди которых, помимо невероятного наслаждения и ненасытного блаженства, отчетливо витало колющее, словно иголками, ощущение того, что мужчина пошел на преступление, которое не должен был совершать. Ведь этот прелестный ангел в его руках еще совсем ребенок по сравнению с ним, но такому напору, с которым тот соблазнял садовника, могла бы позавидовать любая взрослая девушка.