39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Он блаженно прикрыл глаза от новых сладких импульсов, ударяющих ему в пах, что неустанно шептало разуму поддаться волшебному искушению снова. Тело хотело еще этих ласк и причем уже давно, поскольку это желание стало уверенно зарождаться еще с того момента, когда только тренер увидел своего особенного ученика среди остальных парней в душевой.

– И перед Сентой ты обязательно извинишься.

– Так покажете? Как делать.. – вновь перевел тему брюнет, легко кусая тренера в шею и мокро целуя укушенный участок. – А я дома.. потренирую..

– Птичка, – хитро прищурившись, проговорил Каулитц, и Билл, вновь оказавшийся перед ним, видя, что мужчина уже на все согласен, вдруг подцепил тонкими пальчиками резинку своих черных плавок и медленно, соблазнительно спустил их, полностью оголяясь перед ним.

От этого у Томаса вмиг перекрыло дыхание, ощутимо пересохло во рту, и еще больше участилось сердцебиение. Юноша был возбужден и, скользнув языком по розовым, приоткрытым губам, избавился от черной ткани окончательно.

– И что же ты делаешь? – тихим хриплым шепотом поинтересовался Томас, делая последний шаг навстречу и нетерпеливо опуская ладони на обнаженные бедра нимфы, застенчиво прячущей взгляд за ресницами.

– Дома я привык плавать без одежды, герр Кау..мм.. – мгновение, и голая спина юноши вдруг встретилась с прохладной стеной, а мужчина шагнул к нему следом, тесно и властно прижимая его к ней своим телом. – Том..

– Ты сегодня нарушил все запреты, какие только можно, – с чувством и наслаждением проводя носом по открытой шее брюнета, проговорил Каулитц, шумно вдыхая нежный аромат его парфюма. – Вообще у воды запах духов усиливается, поэтому.. Мм.. черт, как же ты пахнешь, птичка, – передумав делать новое замечание, проговорил Том, скользя руками по бархатной, теплой коже красавца, и нежно поцеловал бьющуюся жилку, касаясь губами частого сердцебиения своего маленького искусителя.

– Это лишь правила, и их надо нарушать для.. ах.. разнообразия, – обвивая шею своего мужчины тонкими руками, Билл склонил в сторону голову, жмурясь от невероятного блаженства. Он жарко простонал, когда к его паху сквозь шорты прижался вставший член тренера, тут же совершая головокружительное трение и имитацию фрикций.

– Ах ты засранец, – с улыбкой выдохнул Каулитц, чувствуя от мальчика ощутимую отдачу и ответные толчки, а потом и ладони, сжавшие его спортивные ягодицы и тут же по-хозяйски пробравшиеся под шорты.

Уже в считанные мгновения Томас захватил розовые, мягкие губы своими, вторгаясь языком в чувственный рот, издающий такие соблазнительные звуки, что в паху против всякой воли становилось необыкновенно хорошо и еще более жарко; исходило томительными, так сладко мучающими спазмами удовольствия, наливаясь желанием, от чего всех этих ласк становилось нестерпимо мало, и страстно хотелось получить большее. Продолжая глубокий, властный поцелуй, мужчина водил ладонями по обнаженной коже мальчика, изучая и с жадностью касаясь, всячески стараясь насытить свой голод только этими ласками, все равно не способными справиться с этой зверской жаждой.

– Том, а хочешь, я.. – негромко спросил Билл, разрывая поцелуй, и быстро переместил руку на выпирающий пах тренера, тут же сминая его своими пальцами и ловя шумный, страстный выдох Тома своими губами. Но тот, порывисто прикрыв глаза, просто взял Билла за руку и подтолкнул его к столу, от чего тот даже навалился грудью на гладкую столешницу.

– Хочу, Билл, не представляешь, как, – наваливаясь сверху и стянув до колен свои шорты, с тихим рыком ответил мужчина и крепко вжался твердым членом в маленькие ягодицы.

Он нетерпеливо спустил и спортивные плавки, чтобы стать еще ближе к этому совершенному телу, которое так усиленно продолжало издеваться над его выдержкой, посылая ко всем чертям разум и все пререкания с совестью. Впуская на свои губы довольную улыбку, юноша шумно выдохнул и лишь сильнее прогнул спину, с чувством упираясь в напряженный пах Каулитца, и ощущение чужого возбужденного, влажного от смазки члена, дразняще проходящегося между обнаженных ягодиц, неимоверно сбивало дыхание, заставляя отчаянно трепетать от страсти и ослепляющего желания. Все тело, казалось, лишилось контроля разума, становясь податливым для Тома и непослушным для себя самого.

– Не могу больше.. просто смотреть.. – совершив новое движение и пачкая своей смазкой ложбинку, прошептал Каулитц на выдохе, скользя одной рукой по изящно выгнутой спине.

Вскоре его пальцы добрались до темных волос, спутанных с дредами, и выпустили их из высокого пучка. Сжав влажные, мягкие пряди, Том с тихим стоном снова нетерпеливо толкнулся навстречу притягательным половинкам, уже безумствуя от ярчайшего вожделения заняться чем-нибудь особенным и запретным с этим не по-мужски красивым учеником. Эта страсть ослепляла, запрещая смотреть назад, она могла позволить лишь ласкать юного искусителя дальше и упиваться его стонами и выдохами, так приятно смешанными с его именем.