3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

«Что ж — интересное меню, и цены забавные,» — размышлял я, когда положил меню на стол и увидел, как

все собравшиеся за столом, кроме Севы, меня разглядывают.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Да нет, что ты. Всё так, всё хорошо. Просто заказываешь, не глядя в меню. Часто в ресторанах

бываешь? — улыбаясь поинтересовался дядя Мустафа, как представил его нам Мансур.

— Да нет, не сказать, что часто…

— А не расскажешь о себе? Нам Мансур немного о тебе рассказал. Сказал, что ты станешь великим

поэтом…

— Ну-ну, — застеснялся Мансур.

— Нет, не стану!

— Почему не станешь?

— Не стану, потому, что я уже великий! — сказал «великий» и не давая больше вставить ни слова

продолжил:

— Мансур Ильхамович, пойдём мы, попробуем организовать то для чего приехали, а то петь на полный

желудок будет тяжко.

— Я там музыкантов предупредил и все вопросы решил. Скажи от меня, они включат музыку, — сказал

Ташкенбаев.

— Оо… — это прекрасно. Сева, пошли, как раз они объявили последнюю песню до перерыва, —

скомандовал я, поднимаясь из-за стола.

Взяв сумку с магнитофоном и «горячительным», привезённым с собой, «будущие звёзды» проследовали к

небольшой сцене, на которой выступали музыканты.

Дождавшись окончании песни, мы подошли к конферансье, который как оказалось по совместительству был

руководителем ресторанного ВИА.

Как и ожидалось, он был не против моего выступления. Обрисовав ему обстановку, мы показали кассету.

— Там всё прилично, мата нет или антисоветчины какой ни будь? — поинтересовался Аркадий Самуилович.

— Ну, что Вы! Конечно нет ничего подобного. Вам же за нас ручались, — «причесал» товарища я. Тот

мотнул головой, а я попросил:

— Ещё, хотелось бы создать более интимную обстановку.

Тот поднял бровь…

— Нужно, как можно сильнее в зале притушить свет, а сцену наоборот осветить.

— Что, песня лирическая?

— «Очень даже», — заверил я администратора.

— Ну, не знаю… об этом мы не договаривались.

— Вот вам десять рублей.

Через три минуты в зале наступил полумрак, а сцену осветило несколько прожекторов.

— Хорошо. Подыгрывать значит не надо? Всё, тогда иду объявлять. Напиши на бумажке имя и

фамилию… — сказал он и протянул мне листок.

— Обойдёмся без фамилий, — прошептал себе под нос я и написал имя и название композиции. Сева же в

этот момент уже вставил кассету в магнитофон и смотрел на меня запуганными глазами.

— Что, страшно? Не боись. Прорвёмся! — хорохорясь сказал «бесстрашный руководитель» и сделал

хороший глоток из бутылки с «лимонадом» в которую был налит несколько другой, более крепкий

сорокаградусный напиток.

Савелий, глядя на меня поморщился.

— «Ща» я им дам, ух-х-х — выдохнул я и закусил яблоком. Внутри потеплело. Я одел солнечные очки —

«типа — Рэмбо», жёлтую бейсболку — которую привёз Сева и красный пиджак позаимствованный у того же

Севы. Естественно «лепень», был на несколько размеров больше чем требовалось и висел на мне, поэтому

одев его я засучил рукава, так удобней, и осмотрел себя в зеркало… Имидж был не полон… Не хватало

золотой двухсотграммовой цепи на шею, несколько перстней на пальцы и огромного браслета —

«брандулета» на кисть руки, из того же «презренного металла».

— Ну как? — поинтересовался «новый Русский» из девяностых у аборигена.

— О****ь! — в ответ произнёс Сева истину.

— Всё — мой имидж «пэвца» готов! Следи за звуком! Чем громче, тем лучше!

Для успешного начала концерта мешало только одно — конферансье, который всё ещё, что-то вещал со

сцены смеясь и постоянно, что-то спрашивал у зала…

— … Ахаааха… Итак… Дорогие друзья! Товарищи! Сегодня в нашем зале присутствует замечательный

певец Ташкенбаев Мансур Ильхамович. Поприветствуем товарищи! — весь зал захлопал. — Его друг, молодой композитор решил вынести на суд общественности…

— Ну его нах**! — сказал я и включил магнитофон, хлебнул и пошёл на сцену.

Конферансье замялся, обернулся, скорчил недовольную гримасу мне, затем повернулся к залу и прокричал, читая текст по бумажке:

— Певец, Сандро?.. Эээ… Лирическая песня — «Украдёт и позовёт»?..

Я подошёл к нему, забрал у ничего непонимающего гражданина микрофон и отодвинув стойку из-под

микрофона в сторону приступил…

[9]

Первый куплет…

Народ прислушивается и переговаривается…

Нужно сказать, что когда притушили свет и включили прожектора на сцену смотрели почти все зрители, когда же я запел то посмотреть, что же тут творится прибежали даже повара…

… Конец куплета… Припев…

«Украдёт и…»

… Человек десять вскакивает со своих мест. Многие дамы тащат своих кавалеров танцевать, но танцуют

товарищи неумело и слишком скромно…, что ж придётся показать, как надо…

Проигрыш…

Тут слов нет и я зажигаю «джигу», ну как я в пьяном состоянии её понимаю. Смесь лезгинки, гопака и

яблочка, некоторых товарищей в зале и у сцены, этот неожиданный реверанс приводит в шок.

Большая компания граждан в кепках — грузинках размахивает руками, что-то кричит и пытается копировать

мои мало адекватные движения…

Второй куплет…

Уже половина зала танцует, перед сценой устремив все свои взоры на кумира, если это действие конечно

можно вообще назвать танцем.

«Кумир миллионов», показывает Севе сделать звук громче…

Припев…