33

Вид во двор красноречиво говорил о том, что в доме пребывало семь владельцев автомобилей немецких марок, двое — японских, один — производства Великобритании и один — США. Одиннадцать иномарочных коней на тридцать человек. Это, не считая белую «Газель» с рекламной надписью: «Лучшее Время!» и его собственный красный «Пежо», девяносто пятого года.

— Верненько. — Сжал губы Евгений, продолжая повествование в своём комично-мягком стиле. — Она меня первеньким пригласила ещё с месяцок тому. Рассказывала, акушки с саратовским пареньком в Турции познакомилась и…. обалдец!… Свадьбачка! Я сюда вечерочком к полуднечку приехал, со столиком помочь…

— А точнее?

— До обедушки. Пишите, в одиннадцать.

— Записал. На какой машине приехали?

— На Тойотушке «Хайландер»…

— Один?

— Однюсик. Жёнушка в Египте…

— В Египте? А вы за собаками присматривать остались?

— А чтошеньки, так заметненько?

Коротышка вытянулся от внезапного изумления. В ответ Антон кивнул на полушерстяные брюки тренера с еле заметным налётом черно-белых шерстинок.

— Две лайки… ам… чукотские?

— Камчатские! Ёжкин котик! Я в шоке от вашей наблюдательности!

— Хм… Что-нибудь ели в доме?

— Не-е, оттуда ничегошеньки… — Евгений, покосился на стол и перекрестился. — Легкие закусочки, канапе с подносика у входа… Молодожёнов ждал, столик накрывал, стульчики расставлял, тарелочки раскладывал, ну и всякое такое….

— Так вы в ЗАГСе с молодожёнами не пребывали?

— Количество свидетелей было ограничено.

— Ясно.

Антон записал показания свидетеля про себя заметив, что Евгений должен был быть очень взволнован относительно свадьбы подруги детства. Ведь собак можно и в гостинице оставить.

«Если бы не его привязанность к Саше, он, скорее всего, потел бы сейчас в усилиях залезть на пирамиду Хеопса».

— Рыбу не трогали?

— Только сырчик, черносливчик, бекончик, э…. колбаски…

— Спасибо. — Несмотря на то, что Антон сидел на довольно безопасном расстоянии от трещавшего под едой стола, чувство голода начинало сушить ему горло. — А что ели молодые, вы не заметили?

— Женишок, как мне показалось, всегошеньки понахватать успел. Сашенька, пока гостей приветствовала, бутербродиков с икрой поклевала…

— То есть как это «поклевала»?

— Ну, хлебчик отбрасывала… Она ещё в детстве так тортики кушала, знаете ли, орешки в креме пальчиком соскребала, а остальное маминым собачкам.

— Ага. А к горяченькому… хм… к горячему они притрагивались?

— Не знаюшки, не заметил…

— Спасибочки, хм… следующий.

«Номер 5.» Антон глянул на возникшую перед ним пару сиреневого имиджа и поправил запись. «Номера 5 и 6… Валерий Иванович и Анастасия Петровна Сенины. Валера и Настя. Ему — двадцать три, ей — двадцать первый. Женаты два месяца, место рождения и проживания — Петербург. Студенты экономического…».

— Мы вместе с Сашей жили, квартиру на троих снимали в центре. — Начал супруг. — Мы там, я и Настёна, в одной комнате устроились, той, что побольше, ну а Саша в маленькой. Вскладчину платили, так сказать… Сюда приехали из ЗАГСа вместе…

— На своей машине?

— На моей, на тройке бимера…

— «Бимера»?

— Бэ-эМ-Вэшка, то есть…. бимка…. синяя…

— Ясно. Когда в дом приехали?

— Около семи вечера… Мы за молодожёнами следовали… эскортом… С нами Толик и Витя ехали. По пути допивали шампанское. Здесь ничего не ели… решили всех дождаться…

— То есть, со стола ничего не брали?

— Ни крошечки. Только канапе с подноса у окна. Потом Настёна к Саше в будуар пошла, чтобы помочь с платьем и…

Тут слова Валерия пресеклись глубоким вздохом его супруги.

— Я её первой увидела. — С надрывом произнесла Настя. — Совсем побледневшую, неподвижную…

Антон, глянув на супругу Валеры, сочувственно покачал головой. Маленькая, бойкая девчонка с характером английского кокер-спаниеля, уже погрузилась в то неестественное состояние печали, которое подобно маслу на воде, отделялось от всего прочего сразу, как только вокруг устанавливалось относительное спокойствие. Она не плакала, но вздыхала и хлюпала носом до тех пор, пока это требовалось для передачи соответствующего разговору настроения. Супруг — полная её противоположность. Сонливый, безучастный, вялый. Но в этом, в отличии от притворности супруги, он был абсолютно искренен. В нем не было ни вдохновения, ни влечения, ни интереса. Будто родился Валера по прихоти случая, без души и желаний.

«Вид смерти, конечно, передёрнул им нервишки» — Про себя заметил Антон. — «Но сомневаюсь, что они очень уж переживают о потере бывшей соседки…».

— Как и когда это произошло?

— Точно не помню. — Настя, словно за помощью, глянула на остальных. — Около семи Лаврентий Иванович попросил Анну Николаевну помочь с увеселениями, и она предложила игру.

— Игру? Какую?

— Мы выбрали все пары, — тут же подключилась спортсменка, — поставили друг от друга на расстоянии десяти шагов… между ними на пол поставили четыре бутылки. Мужчинам перевязали глаза. Задача в целом простая. Надо было, не сбив бутылки, дойти до жены и обнять её…

— Ага. — Антон прищурился, представляя лавирующих между препятствиями кавалеров. По зале начал разрастаться хохоток. — И что в этом увеселительного?