30 июня

Вирус, внедрившийся в компьютерную память, непредсказуем. Что он будет делать, знает только его создатель, и то не всегда. Он может мирно проспать вплоть до возвращения, так ничем себя и не проявив. Он может сбить настройку при гиперпереходе, и корабль вместо счастливого возвращения домой канет в вечность. Он может отключить систему анабиоза, и команда тихо скончается во сне, так и не узнав, что корабль успешно прошёл гиперпереход и возвратился к родной планете. Он может взорвать бортовой кварк-реактор, и корабль просто мгновенно исчезнет в лиловой вспышке. Он может…

Он может всё.

Между тем тьма, нависшая над громадной планетой и маленьким кораблём, несущимся по орбите, уже уступала место свету. Пульт управления, висящий в космической пустоте, уже заливали потоки белого сияния - лето в северном полушарии было в почти в разгаре, и над северным полюсом, покрытым тут сплошным ковром плавучих льдов, вовсю неистовствовал полярный день. Корабль приближался к линии терминатора.

Хррот за свою жизнь видел космические восходы несчётное количество раз, но каждый раз напрягался, в предвкушении. Потому что к такому зрелищу привыкнуть попросту невозможно. Атмосфера планеты уже разгоралась пламенем космического пожара, пока что скрывая собой светило, выползающее из-за горизонта. Сейчас… вот сейчас…

В глаза полыхнул бело-голубой огонь, точно сварочная электродуга - мощнейший голографический экран старался честно отобразить окружающую реальность. Хррот зажмурился, а когда открыл глаза, неистовый свет уже померк - компьютер разобрался в ситуации и скорректировал яркость отображаемых объектов. Золотисто-белое светило, радующее глаз, выплывало из толщи планетной атмосферы, всё в родинках солнечных пятен, в окружении свалявшейся розовой шерсти хромосферы и жемчужном сиянии короны - компьютер старался максимально прорисовывать все детали, пригасив свет фотосферы звезды и непомерно усилив свечение хромосферы и короны. Очень красиво, конечно, но капитан, потыкав пальцами в сенсорные клавиши пульта, вернул светилу его привычный вид. Приукрашивание действительности никому ещё не принесло реальной пользы. Красивости следует оставить на потом.

Стены и потолок разом возникли из космической пустоты, придав рубке твёрдую осязаемость. Изображение планеты оставалось теперь только на переднем обзорном экране.

Хррот почти успокоился. Хорошо, что он отстранил Вахуу от вахты. Пилот вовсе не глуп, и уже, наверное, сам дошёл бы до разгадки. А толку? Сейчас, когда работа в разгаре, сделать уже ничего нельзя. Вирус можно выловить только дома, на Хараре.

Хррот усмехнулся, оскалив зубы и сморщив нос. Дома…

Всё, он уже успокоился. Совсем успокоился. Он никому не скажет о своём открытии - ни старому другу, командору Иахрру, ни этому балагуру Ухурру… И уж тем более своей любимой племяннице. Не стоит превращать дружный коллектив, увлечённо работающий над интереснейшими проблемами, в команду древних каторжников-смертников, в изнеможении бессмысленно ворочающих тяжёлые камни.

Они не вернутся? Возможно. Вполне возможно. Весьма возможно. Только это ещё не повод распускать слюни. Ибо никому ещё это не помогало.

Капитан ткнул пальцем в клавишу.

– Иахрр, ты сильно занят? Отзовись!

…

– Ну как прогулялся, Боря? - за время отсутствия Бориса тётушка, оказывается, успела сходить в ближайшую лавку, и сейчас выкладывала на кухонный стол съестные припасы - Часов пять ты отмахал, да с гаком…

– Чего не сказала, тёть Кать? Я бы сходил…

– Ты в прошлый раз сходил, Боренька - поддразнила тётушка - У меня не так много авосек…

– Да ладно, тёть Кать… С кем не случается? - смутился Борис - Эта-то целая…

– И потом, мне ведь тоже неохота с утра до ночи взаперти сидеть. Прогулялась, ничего страшного. А это что? Хлеба купил? Молодец… Только чего такой чёрствый-то?

– Как чёрствый? - изумился Борис - Свежайший брал…

– И булка не наша, городская - тётушка рассматривала булки, покрытые слоем пыли - И в пыли вывалял… Ты где это брал-то, Борис?

– В Киеве, тёть Кать.

– Как в Киеве? Так ты в Киеве был?

– Ну да. Поглядел на местную цивилизацию.

– Пешком?!

– Туда на извозчике доехал. А обратно пешком пришлось, денег не было.

Тётушка прыснула, засмеялась.

– Ох, Борис, Борис, ты меня уморис - смешно сюсюкая, продекламировала она, явно пародируя Лилю, младшую сестрёнку Бориса, так смешно разговаривавшую в детстве - Вот и все разгадки разом - отчего булки засохли, да в пыли…

– Ну чего ты, тёть Кать? Они только сверху засохли, гляди… А насчёт пыли - так я их сейчас платяной щёткой…

– Ой, не могу! - захохотала тётушка, и Борис засмеялся в ответ - Садись уже ужинать!…