3-адика

Алисса, однако же, не выглядела продуктом компьютерной графики. У нее была угреватая кожа и неухоженные волосы. Она строила рожи и бормотала себе под нос. Жила она, судя по всему, одна, ведь в комнату, где располагался компьютер и VR-оборудование, никто, кроме нее, не входил. Наблюдая за ней, Сагреда чувствовала неприятное ощущение где-то под ложечкой. Эта неряшливая, слегка неуравновешенная женщина, бесцельно проводившая время в своей квартире и без труда вписавшаяся в окружавший ее физический мир, воплощала все те свободы, которые основатели Сагреды когда-то воспринимали как должное, лишь теперь в полной мере осознавая все последствия своей утраты.

С рабочего стола, где располагался ее компьютер, Алисса, скорее всего, могла видеть то, что находилось за дверью и не попадало в объектив неподвижной нашлемной камеры – даже в те моменты, когда она надевала шлем и принималась шагать по VR-платформе, камера ни разу не приблизилась к столу. Сагреде, однако же, удалось найти специальную программу: собрав данные о том, как в течение дня менялась освещенность видимых поверхностей, с ее помощью можно было смоделировать внешний вид предметов, которые находились вне поля зрения камеры и проявлялись в комнате, благодаря диффузному отражению света. Задачу упрощало и то, что вечером умные лампы Алиссы должны были отключиться, как только она покинет соседнюю комнату. Тени, которые зацепит ее взгляд, в общем и целом будут соответствовать действительности, и в итоге Алисса увидит именно то, чего ожидает.

Сэм и Мариам пытались заставить шлем и костюм убедительно имитировать свое отсутствие. Сагреда, выступавшая в роли подопытного, надевала симуляционную версию снаряжения, а затем пробовала его снять. Тактильные перчатки заставляли Сагреду думать, будто она касается шлема, в то время как ее пальцы в действительности находились почти у самой его поверхности; механорецепторные компоненты шлема, в свою очередь, симулировали резкое понижение давления и прохладу свежего воздуха, после того, как пользователь якобы снимал устройство с головы. Проработка ощущений, сопровождавших снятие костюма (который в действительности оставался на теле), заняла пять итераций; в итоге им пришлось сделать его изначально более цепким, нежели обычно, чтобы затем, когда пользователь попытается от него избавиться, добиться большей правдоподобности за счет контраста ощущений.

– Я что, единственный, кто будет отпускать шутки про Гёделя? – пожаловался Сэм. – Любое достаточно мощное устройство симуляции способно симулировать собственное небытие?

– Я бы на это не рассчитывала, – возразила Сагреда. – Достаточно разумным обитателям СлизьНета всегда удавалось раскусить симуляцию.

– Только из-за тупости самих игр. Мы просто хотим убедить эту женщину, что она находится в самой обычной комнате и занимается самыми обыкновенными делами – и всего-то на десять минут.

Первым делом они испытали свой трюк на Люси, от которой получили целую массу замечаний, затем – на трех добровольцах, не знавших о цели эксперимента. Когда были внесены последние корректировки, иллюзия действовала идеально – по крайне мере, в симуляции.

Они знали форму тела Алиссы, знали, как она движется, как сидит, как почесывается, как приглаживает рукой свои волосы. Но даже эти знания не давали полной гарантии успеха. В конечном итоге собственные ожидания и подозрения сыграют в восприятии Алиссы не меньшую роль, чем какие бы то ни было сенсорные данные.

Мариам выступила с отчетом перед Советом, который вынес этот вопрос на голосование среди всех бодрствовавших жителей Арриэтвилля. Вердикт был таков: пойти на риск и попытаться раз и навсегда сбить их невольную сообщницу со следа.

Глава 11

Войдя в игру под именем Курта Гёделя, Алисса, которую ее друзья знали как Джаррода, оказалась на улице, ведущей к кафе «Централь». Сагреда сидела у себя в столовой, пытаясь одновременно наблюдать за шагающим по Вене Гёделем – как его видела сама Алисса – и моделью физического алиссиного интерьера, которая прямо сейчас вбирала в себя массу финальных корректировок, используя движения шлема для получения новых ракурсов уже знакомой комнаты. Большая часть поправок были настолько малы, что Сагреда никогда бы не обратила на них внимание – притаившиеся за ножкой стула ворсинки ковра, дефект окрасочного слоя в районе подоконника – однако программа Сэма заставляла их на мгновение вспыхивать, создавая ощущение, будто кто-то разбрасывал по комнате волшебную пыльцу.

Когда Гёдель дошел до угла, Алисса развернулась на платформе, заставляя аватар повторить ее движение, и описав шлемом дугу, подняла в воздух еще больше волшебной пыльцы. Когда он вошел в кафе и окольным путями оказался у столика, где сидели его друзья, модель зажглась целиком…, после чего снова потемнела. Больше данных таким способом получить было нельзя.

– Ты чего-то ждешь? – спросил Сэм.

– Нет. – Сагреда нажала на кнопку, запускающую подготовленный сценарий.