3

тупика. А Лара… Что Лара! Беднягу, в бесконечной нежности к мучителю, оставалось только пожалеть. Но «Бык» был жесток. И жалеть не умел.

Точнее, — молодость была жестока и эгоистична! Извечная трагедия

взаимных Ненависти и Любви, из века в век вершимая с мильонами

людей, коснулась, таким образом, и нас… И пусть, эта печальная, типич

ная в своём роде, история произошла в допотопной, провинциальной

Чернушке. Но её мятущийся, необоримый накал страстей, тем не менее, достоин правдивой книги о самом важном, что может быть в жизни. О

Самом Важном в Жизни для людей…

6

осле нахальных морозов, под самый Новый год, на Чернушку, нежданно негаданно, набросилась мокрая, слякотная оттепель.

П И без того, редкие зимой, солнечные деньки сменились

тяжеловесно свинцовым, моросящим небом, придавившим под собой

всё живое. Дороги, по которым, обгоняя друг друга, сновали чумазые

автомобили, превратились из серебристо белых, упругих трасс, в какое

то месиво из талого снега и отходов «жизнедеятельности» машин. А на

тротуарах, окаймленных слегка просевшими сугробами, почерневший

снег стал рыхлым и, кое где, даже лужистым.

Мокрые, раздетые до неприличия, деревья тянули к небу, с мольбой, жалкие

костлявые «руки». Да и народ чернушенский, упал было духом, припом

нив осеннюю распутицу, когда даже резиновый сапог не справлялся со

своим, прямым, предназначением… Однако, Новый 1987 год, как приз

рак коммунизма, вовсю уже шатался по европейскому, кстати, городку, и оставались лишь считанные дни, последние часы до его победного, великого самоутверждения!..

Итак, время, неумолимо, приближалось к бою кремлевских курантов на

98

Спасской башне… Думаю, не стоит углубляться в мелкие клубные события

предновогодней «гонки», предшествующей этому, а сразу перейти к

главному детищу наших неустанных эрдэковских хлопот, под

претенциозным названием «Новогодний бал маскарад».

Да, — это действительно был маскарад… В чудовищном своём, зоологи

ческом блеске. Но почему именно бал, — убей, не знаю! То есть, грубо

говоря, бал был, а может, и был бал, но, по моему, его, всё ж таки, не

было…

Короче, в 10 часов вечера, празднично одетая публика стала заполнять залы

и переходы, по праву принадлежавшего ей (как социалистической соб

ственности) и, в то же время, не принадлежавшего ей, по праву, Дворца

культуры и техники. Естественно, что счастливыми приглашенными оказа

лись не все желающие, а лишь избранные, — весь цвет тогдашнего чернушен

ского общества, исключая, правда, крупное начальство… Они, — партийные

и хозяйственные «шишки», — резвились себе отдельно; по видимому, —

разрозненными элитными группками.

Мелкие руководители, техническая и гуманитарно творческая интелли

генция (к последней относился и я), рабочие передовики — вот основ

ной контингент, прибывший в ДКиТ веселиться до определённого упаду.

Люди разных профессий, возрастов и вкусов, но, практически, с одними

и теми же достатком и мировоззрением, — все они, как малые дети, ждали новогоднего чуда с подарками Судьбы. Разрядились, кто во что

горазд: лисиц, зайчиков, волков и поросят; цыган, мексиканцев, пиратов

и Красную Шапочку; чертей и Бабу Ягу, Дюймовочку и русалок, —

понятное дело, — под чутким патронажем Деда Мороза и Снегурочки.

Наивные чернушане, по мере развития «шоу», водили хороводы вокруг

ёлки в разукрашенном дворцовом зале; в огромных количествах пили

и ели у расставленных столов; задорно танцевали и пели; гонялись друг

за дружкой; собирались хохочущими кучками, а также участвовали в

играх и викторинах, организованных лукавыми массовиками затейни

ками.

Из репродукторов и колонок, неслась жизнеутверждающая музыка, и мы, с Ощепковым, сидя или прямо на ходу, лабая на голяхах, вносили тоже

скромную лепту в общую, весьма непредсказуемую и сумбурную

буффонаду.

На «засракуле» была красная, подпоясанная кушаком, цыганская рубаха с

открытым всем ветрам воротом. Почему и как выбрал, в костюмерной, именно её, даже и не берусь сказать. А Евгений Семёныч, напротив, 99

принципиально игнорировал, какое бы то ни было, мол, «клоунство» и

щеголял, как клоун, в своём коротковато «строгом», лоснящемся

костюме при галстуке, как у Незнайки.

Помимо меня с Ощепковым, естественно, присутствовали и верные участ

ники «Прикамских узоров», — в том числе, оркестровая группа ансамбля

в полном составе. Но артисты красовались не в обычных концертных

одеяниях, а в самых что ни на есть разношерстных. Ибо от них тре

бовалось исполнить три четыре песни, — не больше, а затем, люди мог

ли забавляться с праздничной толпой, сколько душе заблагорассудится.

Любопытно, что на «балу», со своей миловидной супругой художницей, очутился, — и кто бы вы думали? — наш старый добрый знакомый, пато

логоанатом Владимир свет Аполлонович! Чернушенский потрошитель, был одет в костюм невинного серенького слонёнка, с небольшим трога

тельным хоботком… Деловито обхаживая Дюймовочку жену, покачивая

массивными «рюкзаком» и «кормою», Вова жадно уписывал, стоя у об

щего стола, какой то расстегай и запивал его шампанским. Не забывая, при этом, хищно поглядывать на ничего не подозревающих, резвящихся