������������ ���������� (���������� 3)

- Длинная история... - ответил Денис, и обращаясь уже к Русику, - Ну как, зайчонок?

Нравится?

- Да такую красоту только в музее под бронированным стеклом держать... Конечно, нравится! Еще бы! Это что, точно мне?! Одному? Денис, ну ты даешь! Но это же очень

дорого! Это же целое состояние! Я таких бабок никогда не заработаю...

- Епть, я ж не продаю тебе его, а дарю... На твой день рожденья. Понимаешь?

- Но разве дарят на дни рождения такие подарки?..

- Дарят разные... - вмешался Джим. - Ты же сам говорил, что дарят даже коней. Вот - чем

не конь? Мощный, красивый, вороной... Можешь даже имя ему придумать...

- А назови его Денюсиком. Лично мне такое имя нравится, - вклинился Денис лисьей

мордой.

- Ну, Руська, теперь ты настоящий джигит, - положил ему руку на плечо Серега. - Только

очень прошу, не лихачь! Ну, их к ляду, эти гонки на дорогах. Ты нам здоровеньким

нужен. Двигайся тихонечко, не больше пятидесяти, по обочине...

- Пятьдесят км? На этой-то ракете?! Не дрейфь, Серега, мы его защитим, - опять встрял

Денис. Он тут же куда-то смотался и притащил из глубины гаража крутой шлем в цвет

мотоцикла и такого же цвета навороченный комбинезон с перчатками, - Вот, держи!

Только учти - от встречного грузовика это все равно не спасет...

- Спаси-и-ибо! - протянул совсем опешивший Руська восхищенно, - Ой, спасибо вам, ребята! Вот это подарок!! Я в полном ауте! А мне Серега тоже подарок сделал.

Компьютер! - гордо отчитался Руська.

- Мне, конечно, не угнаться за моими прыткими братьями, - начал скромно Джим, протягивая Руське черную бархатную коробочку, - мой подарок не такой эффектный. Но

тоже дорогой... И от чистого сердца.

- Что это? - спросил Русик, пытаясь открыть. Наконец он справился с защелкой, и на

черном бархате внутренностей сверкнули гранями, резанув по глазам, два камня. Один

большой, а другой совсем маленький...

- Это очень редкие дорогие камни. Тоже черные - в цвет твоих глазенок. Тот, что

побольше - перстень с топазом, а маленький - брюлик - серьга в ушко. Так что придется

прокалывать. Все девки твоими будут...

- Так, я не понял! - встал в позу Сергей. - Какие такие девки? Не хрен им на моего Руську

пялиться. Слюной захлебнутся! Перетопчутся...

- Не надо мне девок, - умиротворенно проворковал Руська, обнимая Сергея. - Мне с тобой

хорошо... С вами со всеми хорошо! - бросился он обниматься к каждому по очереди.

...Руська как-то сразу влился в семью. Больше того, он стал всеобщим любимчиком.

Видимо, потому что был младше всех. А младших ведь всегда любят и балуют больше.

Джим иногда называл его "Мамочка" ("Наша кормящая мамочка"), но Руська ничуть не

обижался - не самая худшая кличка. Для Сережки он был "Воробушек". А Денис просто

звал братишкой. Он с удовольствием стряпал что-то на кухне, выдумывал какие-то новые

рецепты, вспоминал старые. Ему это было совсем не в тягость, и из кухни частенько

слышались его задорные песни и довольное мурлыканье. Четыре раза в неделю Руслан

ходил на водительские курсы, и ему до смерти хотелось побыстрее оседлать своего

вороного лакированного коня. И если сейчас, дорогие Читатели, вы увидите в нашем

городе гарцующего на одном заднем колесе черной "Хонды" парня в таком же черном

комбинезоне и шлеме, знайте, что это, наверняка, Руська. Когда он с ревом проносится по

улице, бабки испуганно крестятся и ворчат ему вслед: "Фу ты, бестия, прости Господи!"

...Однажды, когда в доме никого не было, Джим увидел Руську, одиноко сидящего в

задумчивости в самой глубине сада.

- Ты чего тут загрустил? Случилось что? - спросил он, присаживаясь рядом.

- Да ничего такого не случилось... Жалко только со всем этим расставаться. А как

подумаю, что с вами не увижусь долго, так вообще на душе муторно становится...

- Что это за новости? О чем ты? - насторожился Джим.

- Ну, а как же? Мне же в армию скоро. Я теперь совершеннолетний...

- И в этом вся твоя грусть? - усмехнулся Джим. - Не хотел тебе говорить раньше времени, думал сюрприз сделать... Ладно, так и быть. Держи, - он залез во внутренний карман и

протянул Русику маленькую книжечку.

Русик пролистнул несколько страниц, ничего не понимая, и уставился в полном

недоумении:

- Это что? Мой военный билет? Тут и фотка моя... Но я же не служил еще!

- Ты не все прочитал. Тут нигде и не написано, что ты служил. Тут сказано, что

"комиссован по состоянию здоровья". А какое у тебя, на хрен, здоровье?! Серега говорил, что у тебя руки трясутся во время секса. Это же верный признак нервного

перевозбуждения и нестабильности личности! Ты что же думал? Я легко отпущу тебя в

какую-то армию топать по плацу и варить кашу солдатне? А на кого здесь останутся трое

голодных волков? Мы ж загрызем друг друга насмерть. Не-е-ет! Такие люди нужны в

глубоком тылу. Ты теперь наш личный повар, и к тому же любимый. А хорошими

поварами не разбрасываются. Их берегут, как достояние государства! Любят и балуют!

Джим при этом крепко прижал Руську к себе, обнял и нежно поцеловал в щеку... И вдруг