3:0 в пользу Шапочки

– Чего сразу болван? Третьего пола, что бы там ни думали в некоторых скандинавских странах, природа пока не придумала. Если, конечно, не считать гермафродитов.

Я широко зевнула. Серго прижался к моей спине, устроив руку под грудью. Прикоснулся губами к затылку. Проворчал ласково:

– Спокойной ночи, Русь.

– И тебе, – ответила я, не испытывая ни стыда, ни неловкости. Всё было совершенно естественно. Правильно. Словно мы уже много-много ночей провели вместе, вырастили пятерых детей и так тесно проросли в них и друг в друга, что для разговоров достаточно было одних взглядов. – Спи сладко, Серёжа.

Самое смешное, что Серго уснул почти сразу, а я половину ночи ворочалась. Измучилась, пытаясь подстроиться под мужское дыхание, испуганно вздрагивала, когда на моё бедро внезапно опускалась мужская рука… К тому же Серго был горячим, как печка… В общем, я только к утру забылась тревожным сном и, само собой, не услышала будтльника.

Зато проснулась, от скользящих по моему телу губ и от жарких касаний языка. Моя ночная сорочка, право на которую я после душа отбила с боем, оказалась где-то в районе шеи, уступив место уверенно ласкающим, наглым рукам.

Я застонала, то ли протестуя из-за того, что меня таким беспардонным образом разбудили, то ли приветствуя эту бессовестную побудку.

Оторвав плечи от подушки я отбросила в сторону ночнушку, и Серго тихонько рассмеялся, щекоча тёплым дыханием кожу моего живота.

– А я говорил, – назидательным тоном проворчал он и переместился губы на половину ладони ниже моего пупка. – В уравнении ты, я и постель одежда совершенно излишня.

Провёл пальцами по моей груди, с восторгом отмечая, как сжались и затвердели мои соски.

– Ты чертовски самоуверен, – хрипло выдохнула я, на что Серго уже ничего не ответил, а опустил голову и погладил кончиком языка какую-то волшебную точку у меня между ног. Зашипев, я вцепилась пальцами в его волосы. Потому что это был слишком, чересчур… Серго легко ущипнул меня за бедро.

– Будешь мешать, в следующий раз я тебя свяжу.

Проклятье! Низ моего живота узлом стянуло от этих слов, а позвоночник прошило молнией.

– Порву тряпочку, которую ты называешь пижамой, на лоскуты и свяжу, – пообещал, и по тому, как резко потемнели его глаза, я поняла, что он в любом случае это сделает.

Я прикрыла глаза и шире раздвинула ноги, предлагая продолжить начатое. Серго растянул губы в предвкушающей улыбке и, прежде, чем провести языком по увлажнившимся складкам, прошептал:

– С добрым утром.

А дальше – провал.

Забыв обо всём, я бесстыдными стонами поощряла каждую порочную ласку, просила, требовала, цеплялась за покрытые испариной плечи, путалась пальцами в волосах… И Серго благодарил меня за отзывчивость. Яростнее, ярче. Предугадывая мои желания, рыча от нетерпения, включая в игру такие органы чувств, о существовании которых я даже не подозревала.

Рваное дыхание, срывающийся шёпот, беспорядочные поцелуи, сплетение языков. Проникновение. Острое, самую малость болезненное, восхитительно невыносимое.

– Серёж… – выдохнула я, выгибаясь и подгоняя. – Ну же!

И он начинает двигаться. Неторопливо, словно в насмешку, раскачивая наше общее удовольствие до ослепительного, как лучи солнца, взрыва…

В себя пришла от срывающегося голоса, над ухом:

– Хороший у тебя будильник, Руська. Я себе тоже такую мелодию поставлю.

– Будильник! – ахнула я, рывком вскакивая с кровати. – У меня же школа. Уроки. Дети!

– Мальчики или девочки? – хохотнул Серго.

– Болван!

Я бросила в него обнаруженной у двери в ванную подушкой и со спринтерской скоростью принялась приводить себя в порядок.

***

Влетев в школу за минуту до звонка, я на глазах у слегка обалдевшей от моей скорости вахтёрши, взлетела на второй этаж и даже успела отдышаться перед тем, как толкнуть дверь в класс, в котором, судя по звукам трёх или четырёх баньши пытались уничтожить при помощи отбойного молотка. Однако битва со злом прекратилась, как только бойцы увидели учительницу. Нехотя они разбрелись по своим местам, и я со спокойной совестью взяла в руки мел, чтобы вывести на доске тему урока (в нашей школе, по старинке пользовались грифельной доской), как в класс заглянула одна из наших завучей.

– Руслана Акамировна, зайдите в перерыве ко мне, пожалуйста, –заговорщицким шёпотом попросила она, а у меня сердце зашлось от дурного предчувствия.

Все сорок пять минут урока я пыталась придумать, чего бы такого плохого мне могло прилететь от школьного руководства, но в голову ничего кроме сегодняшнего почти опоздания не приходило.

– Русланочка, детка! – бросилась ко мне завуч, стоило мне переступить порог её кабинета. – Мы же совсем из виду выпустили, что вы у нас медосмотр не прошли!

– Медосмотр? – удивилась я.

Она всплеснула руками.