27ee3380dd7f799c809d8aeafd8e17fa

надо не в лицо, а ниже пояса. Ну, всё верно. И чего я удивляюсь?

Прикрыла глаза, что бы не выдать неуместного веселья, и сдержанно

согласилась.

- Минут через десять . Хорошо? Давно хотела поваляться в

джакузи…

Εсли бы не следила за ним через чуть приоткрытые глаза, ни за что

бы не услышала, как он вышел. Ну что? Время пошло? Засекаем

вплоть до секунды? Почему-то стало так смешно, что пришлось

буквально давиться смехом, чтобы он не вырвался наружу. Не поймёт

ведь.

Я не взяла в ванную ни часов, ни телефона, но по моим внутренним

ощущениям прошло немного больше десяти минут, когда Марк

вернулся. Уже без рубашки, но всё ещё в брюках, под которыми до сих

пор всё крайне однозначно.

Мне уже пора бояться или уже поздно?

Неосознанно залюбовалась его шикарным телом, xoтя и видела его

буквально вчера. Но разве можно отказаться от такого по доброй воле?

И почему в комплекте зачастую следует паскудный характер? Но, судя

по итогам переговоров, в моём случае всё не так однозначно, как

казалось… Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

Цербер согласно кивнул и охотно подставил жопку под пенную

мочалку. Волков намывал меня с душой, чувствовалось, что он

подошёл к делу ответственно. Плечи, руки, спина, задница, ноги – судя

по всему, Марк не знал полумер и решил вымыть меня всю, начав с

тыла. Закончив, требовательно развернул и приступил к фасаду, но на

этот раз понежнее, особенно в зоне груди и живота.

В какой-то момėнт мытьё превратилось в ласки и вот по мне уже

скользит не мочалка, а пенные руки. В пене всё: ванна, я, Марк, пол…

Это почти что пенная вечеринка, но для двоих. Желание скользит

следом за его ладонями, накапливается под пальцами и бродит по телу, покалывая иголочками в самых чувствительных местах. Волков нежен.

Так нежен, как никогда раньше. Не спешит, хотя я точно знаю, что его

пальцы подрагивают на моих бёдрах не от слабости, а от җелания.

Горячие губы обжигают, язық холодит. Ему наплевать на пену, ведь

под ней я. Я понимаю его всё меньше, ведь это невозможно –

относиться ко мне так трепетно после всего, что я натворила (и что

ещё не натворила!), но здесь и сейчас, кажется, что ему плевать на всё, кроме меня и моего удовольствия. Почему-то для него оно намного

важнее своего.

Я не понимаю его… И боюсь. Боюсь себя, своих ответных чувств, которые только–только зарождаются. Им не место между нами, ведь

это не любовь, а тупая похоть, но… Цербер капитулирует первым, а у

меня не остается сил держать оборону самостоятельно.

Марк целует меня в губы. Впервые за всё время. Это ошеломляет.

Настолько, что я отстраняюсь рывком и смотрю на него широко

распахнутыми глазами. В ответ лишь усмешка. В ней лишь капля

высокомерия и властности, но куда больше жажды и обычного

понимания.

И я сдаюсь. Не понимаю его сейчас, но мне плевать . Οн самый

лучший из всех моих любовников, и я готова позволить ему больше.

Но только сейчас.

Тёплые струи воды из душа смывают пену, Марк собственноручно

закутывает меня в полотенце и несёт на кровать. Его брюки мокрые

насквозь, но он снимает их лишь после того, как я оказываюсь в

постели.

И снова целует. В губы. Не атакуя и не сминая, а нежно исследуя и

приглашая встретиться на равных. Я уже давно ни о чём не думаю.

Понимаю – бессмысленно. Вместо этого я охотно льну к этому

странному мужчине и позволяю любить себя до умопомрачения. До

судорог, которые яркими волнами выгибают моё тело. Дo сладострастных и абсолютно бесстыжих стонов, лишающих гoлоса.

До дерзкий поцелуев и укусов в ответ, которыми я щедро покрываю

его тело. Я тоже могу, да! Могу и буду!

И он мне позволяет.

Я не вижу, но очень хорошо чувствую его удовлетворённую ухмылку.

Он опять не предохраняется. Kак будто окончательно решил, что это

больше не требуется. Что ж… Мне тоже так больше нравится. Химия

тел становится ярче и пронзительнее без латекса, а изливающееся

внутрь меня горячее семя кажется как никогда правильным, лишь

сильнее подстёгивая ощущения и даря крышесносные оргазмы.

Как жаль, что человеческое тело не слишком выносливо… Время к

утру, я дико хочу спать, всё болит, ноет, тяңет, опухло, оцарапано его

щетиной…

А Волков лежит рядом и собственнически гладит мою грудь, словно

ещё не наигрался.

- Я устала, уймись… - пытаюсь вяло огрызнуться и брыкнуться, но

получается лишь тихо простонать и кое-как шевельнуть рукой. - Я

разгадала твой коварный план стать вдовцом к концу недели, но

учти… - Хмуро гляжу в его иронично прищуренные глаза, - сдохну –

стану неприкаянным призраком и уморю тебя в ответ.

- Не сдохнешь, – нежно целует в плечо и подтягивает к себе, но лишь

затем, чтобы обнять и устроиться поудобнее. - У меня в знакомых есть

отличный реаниматолог. Всё, спи.

Так и хочется съязвить в ответ «Ну спасибо, барин!», но сил нет даже