26fb3e12b6614ac4d87d4fce2d8bf18b

– Разве я стал бы на тебя сердиться? – Калеб довольно улыбнулся, еще крепче обнимая не столько Корнелию, как ей показалось, сколько ее живот. – Придется еще немного потерпеть, красавица моя. Знахарка ведь предупреждала, что, возможно, снова двойняшки… но ведь недолго осталось. Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым, но, ты же знаешь, я и мои сородичи появились в мире, как колдовские Твари, созданные князем. То, что я встретил тебя – чудесный подарок судьбы, позволяющий нам стать настоящим видом живых существ, пусть хотя бы во втором поколении, и только женщина с твоей волшебной связью с Землей и растениями способна была помочь нам. Только наша пара может иметь детей –это наша ответственность перед всем моим народом.

Корнелия открыла было рот, кажется, собираясь возмущенно выпалить, не вообразил ли он ее горшком для рассады, но Калеб очень вовремя закрыл ей его поцелуем, заставив растерять все слова. В смятении и мешанине мыслей неподвижной и очевидной была только одна: трезвое понимание, что ради любимого человека Корнелия и дальше будет жить такой вот растительной жизнью, не смея рассказать о своих настоящих чувствах, чтобы не задеть его. Калеб не виноват, что у них оказалось разное представление о счастье: да и неудивительно это у выходцев из разных миров, разных семей, разных слоев общества – он тоже многим пожертвовал ради этой любви и вполне заслуживает, чтобы жена поступала так же. Потому что любовь все равно важнее привычек и представлений.

– Ну. Уж. НЕТ! – резко открыв глаза, Корнелия снова увидела над собой солнечное осеннее небо и пышные еще не успевшие поредеть кроны деревьев. – Приснится же такая чушь…

А ведь Калеб снова приснился ей… спустя очень много лет. Словно заныл перед непогодой застарелый шрам от давней раны, о которой, как казалось, успела напрочь забыть.

Поймав себя на том, что боится опустить глаза, все еще явственно чувствуя тяжесть и мягкое тепло даже после пробуждения, блондинка выругалась про себя, почти что усилием воли заставив себя посмотреть вниз. И едва не рассмеялась, увидев причину – свернувшегося пушистым комочком и безмятежно дрыхнущего котенка-подростка, похожего на белоснежное мохнатое облачко.

– И откуда же ты взялась, киса?! Напугала меня до полусмерти, – с улыбкой сказала Корнелия. Зверек дернул во сне розоватым под легким белым пушком ухом в ее сторону. Блондинка огляделась, гадая, откуда он мог бы прибежать. Дома в коттеджном поселке располагались довольно далеко друг от друга: кусочек крыши соседей можно будет увидеть только поздней осенью или в начале зимы: когда уже облетят все листья в слегка запущенном саду, но еще не выпадет постоянного снега. Надо будет поинтересоваться, не сбежала ли малышка (почему-то у Корнелии сразу возникло чувство, что котенок – девочка) от кого-то из соседей. Выглядела кошечка весьма породистой и даже ухоженной. Если же нет – Корнелия давно хотела завести себе кошку. Когда она вместе с Питером поселилась в собственной квартире, кот Наполеон остался жить с родителями и сестрой – было решено, что переезд на новую жилплощадь чересчур его травмирует. Хотела завести, но что-то никак не могла найти времени этим заняться… Кажется, все были правы, обвинив ее в чрезмерном карьеризме.

– Зато теперь самое время завести кошку, фиалки в горшках и все такое прочее, – почесывая пушистую гостью за ушком, подумала вслух Корнелия.

– Кое-что становится яснее! – насмешливо заметил вышедший на крыльцо Питер, присаживаясь на корточки рядом с ее креслом. В густо-кофейных глазах поблескивали золотистые искорки. – Выходит ты, как истинная женщина своего века, боишься оказаться привязанной к дому и плите.

Он попытался поцеловать ее, но Корнелия легонько поймала его зубами за нос.

– Эй! За что?

– Этого тебе лучше бояться: если я встану к плите, тебе же есть придется ту дрянь, что в результате получится! – запуская ладони в его вьющиеся черные, как смоль, волосы, пригрозила она. Питер охотно, хотя и не очень достоверно, изобразил испуг открывшейся перспективой. Посерьезнев, Корнелия негромко добавила. – Наверное, я какая-то неправильная. Девушки должны рассуждать вот так, как Лили, превыше всего ставить любовь. А для женщин дом и семья должны быть главным в жизни. Но я все равно чувствую, что все это ну настолько НЕ МОЕ… и ничего невозможно с этим поделать.

– Ты всегда говорила, что тебе трудно с ходу принимать неожиданности. Чем большую роль они играют в судьбе, тем труднее, помнишь? – Питер взял ее лицо в ладони. – Однако пока ни одно неожиданное обстоятельство не заставило тебя свернуть с выбранного пути, насколько я знаю. Кажется, это вообще невозможно.

– Со мной, должно быть, очень тяжело.

– Наверное, такие, как ты, очень пугают мужчин с недостатком самооценки.

– Нам обоим невероятно повезло, что это – точно не про тебя! – Корнелия рассмеялась. – Наверное, только ты один и умеешь принимать меня такой, какая я на самом деле есть, правда…