26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

Окон – стены ее чернели, слоились, как будто состояли из обсидиана; и трещины в стенах

сочились сукровицей, словно это был не камень, а живая плоть; и безголовые птицы кружились

над башней; а из земли тянулись первые слабые ростки, сотканные из призрачных теней и

тончайшей паутины.

Миновав лестницу, Мъяонель вступил в спальню Сантрис. Там, раскинувшись по всему

ковру, лежал стоглавый Повелитель Оборотней. Десятки голосов – лай и рев, рычание и хриплое

карканье, вой и тонкий комариный писк – наполнили комнату, когда древнее чудовище поднялось, чтобы встретить врага. И когда Мъяонель перешагнул порог, великан обрушился на него всей

своей мощью. Клыки и когти диких зверей разорвали Мъяонеля в клочья, а тяжелые, как колонны, ноги втоптали пришельца в ковер. Повелитель Оборотней уже торжествовал победу, когда увидел, как по лапам его, которыми он рвал Мъяонеля, расползаются трупные пятна. Жгло ступни ног, которыми он вдавил Мъяонеля в пол, и кровоточили десны, коснувшиеся плоти пришельца. И вот, прошло совсем немного времени, и Сантрис, в ужасе вжавшаяся в угол комнаты, увидела, что

плоть Повелителя Оборотней, будто черная жижа, сминается и движется вниз, и подобно

дорогому плащу растекается по полу – а в центре жижи, из гниющей плоти великана, поднимается

Мъяонель. Мъяонель выпил магию своего врага одним глотком – словно умирающий от жажды, осушающий протянутый кубок, не разбирая, что там – вода или вино. И еще увидела Сантрис: когда Мъяонель поднялся, все внешние отвратительные атрибуты его колдовства исчезли, и плащ

на его плечах стал просто плащом, а камзол, влажным блеском напоминавший брюшко ящерицы

или змеи – обыкновенным камзолом. Исчезли и волки с вывалившимися глазами, и змеи с

человеческими лицами и острыми коготками. Лишь беззвучно, как мираж, дрожал за спиной

Мъяонеля призрачный лес, деревья в котором шевелились, словно живые.

И, забывая весь виденный ужас, Сантрис бросилась к любимому, обняла и зарылась лицом

в его камзол. Мъяонель прикоснулся к ней – но холодно было его объятие, как будто это было

объятие статуи.

– Мъяонель... – Прошептала, немея от счастья, девушка. – Ты пришел... Я думала, ты

никогда не придешь...

И снова ей почудилось, что она обнимает статую.

– Я должен радоваться? – Спросил с высоты холодный голос. Казалось, Мъяонель

обращается не к ней, а разговаривает сам с собой.

– Ты не рад? – Удивилась она, подняв лицо от его груди и потянувшись к губам любимого.

Он не отстранился, но и не ответил на поцелуй.

– Не знаю, зачем я пришел, – сказал Мъяонель через минуту и вечность отчужденности. –

Не знаю, почему прежде мне казалось, что следует поступить именно так, а не иначе. Однако

теперь я вижу, что в этом не было никакого смысла.

– Ты меня больше не любишь?

Он не помнил, как это было раньше, когда у него билось сердце. Он даже не понимал, чего

лишился, но все же ему казалось, что за вопросом Сантрис таится какой-то очень важный смысл.

Поэтому, подумав, он коротко ответил:

– Нет.

– Я тебя ненавижу! – Крикнула Сантрис.

Он не задал вопроса «за что?» или «почему?». Он задал иной вопрос:

– Зачем?

– Тебя околдовали! – Закричала плачущая девушка.

– Я сам теперь – колдовство. Уходи – или причастишься к нему, как причастился

Повелитель Оборотней.

И едва слышно он прошептал:

– Беги!

И Сантрис бежала прочь из Башни Без Окон. Бежала, плача и оглядываясь через плечо, бежала, видя, как из-под земли тянутся вверх стволы призрачных деревьев, а живые деревья гниют

и сочатся слизью. Бежала сквозь лес, где листья исчезали или приобретали твердость изумрудов, где ветви становились когтями, корни – змеями, а дупла деревьев – глазами. Сквозь лес, заполненный мертвыми животными и порождениями мрака, сквозь лес, затянутый паутиной и

белой плесенью, сквозь лес, где прозрачные поганки дрейфовали по воздуху, а аромат цветов

дарил безумие и смерть.

А Мъяонель остался жить в центре леса. Впоследствии это место назвали Безумной Рощей.

Говорят, что некоторых путников Хозяин Безумной Рощи наполовину превратил в деревья, а

некоторым деревьям даровал голод и острые зубы. Впрочем, это место и раньше не часто

посещали. Пределы Рощи Мъяонель не покидал, а что он творил в ее сердце – о том умные люди

предпочитали не задумываться. Однако дураки-то ведь всегда найдутся!.. И вот, наступил день, когда в Рощу отправились двое бесстрашных героев: воин, чем-то напоминающий Кермаля, и

юная чародейка – такая же беспринципная и хитрая, как и сам Мъяонель когда-то...

Но это, впрочем, уже совсем другая история.

ТИРАН

(история вторая)

Некой богатой и процветающей страной, чьи земли были плодоносны, воины – храбры и

неподкупны, крестьяне – трудолюбивы, купцы – деловиты, а женщины – сочны и желанны, правил