24

Мы ехали на мосту в колонне жутко грязных, просевших и под завязку забитых чем-то грузовиков. Смотря на реку, я заметил, что она будто разделена на две части. С одной стороны, вода была лазурного цвета, а с другой болотного. Казалось будто между этими водами очень длинный невидимый забор. Чем дальше мы ехали, тем больше я видел то, куда мы едем. Это была будто другая половина города. Город был разделен на две части широкой рекой и между этими половинами была лишь одна связь-мост, по которому ездили странные грузовые машины и поезд, извергающий черный столб едкого дыма. Эта половина города совершенно отличалась от той, где я недавно был поражен поведением и образом жизни живущих там людей. Здесь не было блестящих на солнце зданий, отражающих в золоте небо, не было высоких зданий, искусных статуй, фонтанов, парков, детских площадок, здесь не было ничего, ничего, кроме хаоса. Дома были в аварийном состоянии, у многих обвалилась крыша и местами посыпались стены. На одном балконе второго этажа одного такого дома я заметил маленького мальчика лет двенадцати, курящего сигарету, затем к нему вышел высокий худой мужчина лет сорока, взял у мальчика папиросу, затянулся и вернул обратно.

Город был завален мусором. Не было ни малейшего участка, где бы не лежал мусор. С многих дворов поднимался тонкий столб серого дыма; люди жгли мусор, разводя костры. На улице нам встретилась женщина с грудным ребенком. Она, выдавив на лице что-то похожее на улыбку, кивнула Яну, жестикулируя приветствие, а на меня не обратила никакого внимания. Ян никак не отреагировал на женщину. Он смотрел вперед, резко поворачивая руль то влево, то вправо, стараясь объехать неровности дороги, осколки битых стекол и разбросанный по всей дороге мусор.

Я сидел молча и удивленно смотрел на все вокруг происходящее. Я хотел проснутся, но это был не сон. Ян заметил мой болезненно пораженный взгляд и стал нервно посматривать в зеркало заднего вида, и мы иногда встречались глазами, но ни он ни я не осмелились что-либо сказать. Сделав несколько крюков, мы въехали в тоннель, из которого нам на встречу вылетел мотоцикл, которому Ян просигналил фарами и глядя вслед стукнул в ярости по рулю, что-то буркнув себе под нос. На выезде из тоннеля, толкая перед собой небольшую тележку, набитую одеждой, сгорбившись шла старушонка. Мы так близко от нее проехали, а она даже не вздрогнула…

В этом городе царила атмосфера пост апокалиптической жизни, где люди выживают любыми способами. И в таком мире каждый сам за себя. И это действительно жутко: выбитый из повседневного комфорта человек моментально лишается рассудка и превращается в хищное животное с бешенными глазами, бегающими от жертвы к жертве.

Мы подъехали к трехэтажному бетонному зданию, на входе которого висел знак с буквой «М». Наконец Ян повернулся ко мне, улыбнулся и сказал:

– Ну, что батыр, мы приехали, выгружаемся.

Я взял свою сумку, вышел из машины и вдохнул тяжелый прожженный воздух. Мои легкие сжались, появилось неприятное жжение в груди, в горле моментально образовался ком, мешающий дышать и говорить. Глаза заслезились, будто от дыма, я закашлял, вытирая слезы. В это время Ян уже надел на себя медицинскую маску. Он подошел ко мне, похлопал по плечу и протянул пачку, из которой торчала одна папироса. Задыхаясь от кашля, я с трудом выговорил – Нет, спасибо, не курю.

Ян вытащил из багажника какой-то мешок и позвал меня за собой в здание. Мы шли по длинному коридору, из глубины которого эхом возвращались наши шаги. Ян что-то насвистывал себе под нос.

– Ян, что не так с воздухом? Почему он так сильно въедается в слизистую? Здесь без маски никак да? – покашливая спросил я. Ян перестал свистеть. Остановился и повернулся ко мне.

– Все нормально. У меня аллергия на пыль. – сухо ответил он продолжая молча смотреть на меня.

– А что за это здание? И что означала буква «М» нарисованная на табличке у входа?

Тон Яна сменился, он немного закинул голову назад и вздохнул. – В этом здании работают и живут те, кому нужны деньги. «М» – это название города, кто-то приколотил сюда эту табличку, с тех пор и висит. – он толкнул ближнюю дверь, и мы зашли в небольшую комнатку с диваном, столом, тумбой, полкой с какими-то бумажками, шкафом и небольшим треснувшим посередине окном. Ян снял маску и поставил мешок в угол. Затем, покопавшись в ящике с бумажками, он достал договор и протянул его мне. Я внимательно прочитал его, подписал и отдал Яну. Ян резко выхватил договор у меня из рук, сложил вдвое и убрал в железный сейф, заперев его на ключ. Затем, повесив ключ себе на шею, повернулся ко мне.

– Теперь ты работаешь с нами. В мешке твоя спецодежда. По коридору налево будет лестница. Второй этаж, комната № 13, вот ключи. Сегодня работаешь в ночь. Сбор у главного входа ровно в час. – после этих слов Ян указал на дверь. Вся его доброта и вежливость неожиданно куда-то пропали. Он будто стал другим человеком.

– Чего стоишь? Иди! – сказал мне Ян и выставил меня за дверь