24

Тем временем, Николай, в полумраке снял с себя плащ и костюм, аккуратно повесив их на вешалку, сложил галстук и рубашку, положив их на верхний ярус над своей кроватью, который он заведомо протер какой-то тряпочкой из кармана плаща. Свои блестящие у основания носика черные туфли, он убрал под полку, а шляпу положил на раскладной столик и собрался лечь спать. Он стал застилать постель, но не найдя подушки, не на шутку разозлился: – Да что за чёрт! Ничего у них нет! «Люкс» класса нет! Других свободных купе нет! А теперь еще и элементарных подушек нет! Чтоб все провалилось!

От его внезапного возмущения я даже немного вздрогнул и был удивлен тому, что такой приятный на вид молодой человек, так не по одежке себя ведет и возмущается по пустякам. Николай становился все более хвойным и уже собирался идти ругаться с проводницей, но я остановил его и дал свою подушку, попросив, чтобы он лишний раз не беспокоил Анну Владимировну, ведь она итак занята, у нее кроме нас есть другие пассажиры. Николай с недоумением посмотрел на меня, медленным движением руки забрал подушку, кивнул головой в знак благодарности и, не отрывая от меня своего удивленного взгляда, лег на полку, отвернулся к стене и тяжело вздохнул, будто посочувствовав, что я теперь буду спать без подушки.

Я лежал, глядя в потолок и слушал грохот колес. С улицы в купе вваливалась полная луна и комната освещалась приятным синим светом. Спать совсем не хотелось, а так как у меня не было телефона, я достал из кармана карандаш и небольшой лист бумаги, чтобы написать письмо Настасье. Луна стала светить еще ярче…

***

Здравствуй родная сестренка. На момент написания письма еду в поезде. На дворе ночь, но мне что-то не спиться. Все тревожусь за тебя… Как ты там? Как твое самочувствие? Есть какие-либо улучшения?

Настасья, ты только не волнуйся, я, как только заработаю нужную сумму, сразу вернусь и мы сможем сделать тебе операцию. Ты только не переживай кровиночка моя, все будет хорошо. И за меня тоже не горюй. Одна добрая проводница, зовут её Анна Владимировна, разрешила мне поспать ночью на полке в другом вагоне. Говорит: —Тяжело вам, наверное, сидя то ехать, ночью ведь нормально не поспишь на сиденье, идемте, тут в соседнем вагоне есть свободное купе, можете расположиться на втором ярусе. И знаешь, я с каждым разом все больше и больше понимаю, что мир не без добрых людей. Ведь, что было бы с моей и без того больной спиной, если бы я сейчас ехал бы в своем вагоне на сидячем месте? Я бы попросту не спал, и ведь там даже поговорить не с кем, потому что я был единственный пассажир в вагоне эконом класса. Кстати, пол часа назад мы останавливались на очередной станции. На ней в наш поезд вошёл молодой человек, зовут его Николай. Такой высокий темноволосый, а глаза голубые-голубые, как глубокое море. Лицо такое бледное, будто измазано в белилах. Он мне сразу понравился, от него будто веяло сердечной добротой, но вот только характер у него не спокойный, буйный, чуть что, сразу ругаться. Даже не знаю, что от него ожидать… Мало ли…