2150A.D.

— Так и есть, — сказала Кэрол, телепатически прочитав мои мысли. — Воспоминание о Макро-контакте может восстановить твои силы, но оно же так приятно пресыщает тебя, что тебе уже не хочется прилагать какие-то усилия для улучшения Макро-способностей.

— Боже мой! — воскликнул я. — Вот почему вы сказали, что чем больше человек испытывает Макро-контактов, тем слабее его желание роста и перемен!

— Правильно, — ответила она, — но это справедливо только для низких Макро-уровней. Это правило едва ли касается девятого уровня, а на десятом ты будешь уже настолько свободен от микро-желания уклониться от «провалов-успехов», что ничто не будет препятствовать твоему росту и обучению.

Я вновь заставил себя взяться за камешек и начал подбрасывать его перед собой, пока мы шли по дороге.

Кэрол взяла меня за руку и нежно дотронулась до нее губами:

— Видишь, они оказались правы. У тебя действительно больше желания, чем у всех остальных. — Потом она засмеялась и сказала: — Ты так хорошо влияешь на меня, что я хочу помочь тебе в твоей практике. Тогда ты не будешь так быстро уставать.

С этими словами она начала перехватывать у меня камешек, продолжая подбрасывать его.

Следующие несколько минут мы продолжали эту простую расслабленную тренировку ПК, и, хотя я снова почувствовал усталость, она уже не подавляла меня так, как раньше. Поднявшись на невысокий пригорок, мы прекратили свою тренировку и прошли через живую изгородь из широколиственного кустарника. Мы оказались перед зоной отдыха первой триады, которая, как я потом понял, находилась прямо за Гамма-корпусом на расстоянии около четырехсот метров.

Огромная зона отдыха была окружена излучиной реки, на которой были и теснины с небольшими водопадами, и широкие заводи с песчаными пляжами. Тут и там виднелись детские игровые площадки с качелями, лестницами и горками, и мне сразу же захотелось уменьшиться раза в четыре, чтобы вновь ощутить давно забытую радость этих развлечений.

Меня очень удивили слова Кэрол о том, что в каждой Гамме есть подобные игровые площадки и для взрослых, потому что здесь придают особое значение наслаждению, которое взрослые получают от физических игр.

На площадках были также мячи, кубики и множество других развивающих игрушек различных форм и размеров, которых я никогда раньше не видал.

Здесь находилось около ста детей возрастом от шести не- J дель до трех лет, и я был удивлен тем, что взрослые численно превосходили детей почти в два раза.

Чувствуя мое удивление, Кэрол напомнила мне, что все ^: члены первых четырех триад имели старших «братьев и, сестер», назначенных им старшими триадами. В третьей и четвертой триаде у Альфа-партнеров были одни и те же «брат и сестра», которые между собой обычно являлись Альфа-партнерами. Но в первой и второй триадах каждому ребенку назначалось пять старших братьев и сестер из восьмой, девятой и десятой триад или из старших не учащихся добровольцев.

Когда мы шли по игровой площадке, я вспомнил, что даже в середине XX века психологи знали, что для максимально здорового ментального и физического развития ребенку нужно хорошее питание. Тем не менее в нашем столетии от плохого питания страдал каждый третий ребенок. Однако, помимо еды, существуют и три психологические потребности:

1) восприятие ребенка с любовью таким, как он есть,

2) речевое стимулирование со стороны взрослых и более развитых старших детей и

3) неограниченные возможности для изучения мира. Последние две потребности обычно объединяли, называя их «богатым разнообразием ментальных и физических стимулов».

Да, подумал я, уже в XX веке были известны основные принципы Макро-развития, но микро-человек не верил или не хотел верить в его возможность. Даже психологи и психиатры не могли воспринимать своих собственных детей такими, как они есть. И все из-за того, что они беспрекословно принимали микро-теорию о том, что мы, взрослые, являемся заложниками своих ранних переживаний.

Я с улыбкой вспомнил наш университетский афоризм о том, что каждый человек, получивший степень доктора наук, должен по-настоящему ненавидеть себя, если был готов так долго хлебать дерьмо. Разумеется, человек у нас мог получить ученую степень, но так и не знать практически ничего о здоровой и уравновешенной жизни. Более того, получив степень доктора, можно было избежать не очень-то приятной психотерапевтической практики, до конца своей жизни читая студентам теорию. Я вспомнил еще одну крылатую фразу: «Кто может, тот делает; кто не может — учит делать».

Двадцать с лишним лет формального микро-образования заставили меня убедиться в ее истинности.

Бродя по игровой площадке, я получил телепатические приветствия от всех старших братьев и сестер. И изумился умственным способностям и физической ловкости учеников первой триады.

— Трудно поверить, — сказал я Кэрол, — что этим детям еще нет трех лет.