2134: Элемент (СИ)

Под взглядом едва-едва влажно поблескивающих глаз ротмистра Никлас замолчал. Атмосфера ему не понравилась — вязкая словно: полумрак, еще и воздух тяжелый, заметно спертый — недавно здесь сильно накурено было.

— Корнет граф Никлас Александрович Бергер, — негромко и с очень странной интонацией произнес командир Медвежьегорского отряда Пограничной Стражи, разглядывая гостя. Смотрел ротмистр на Никласа тоже с очень странным выражением. Как будто стараясь скрыть отстраненную брезгливость.

— Скажите, корнет, вы кому-то что-то сильно плохое сделали? Или же вы из московских мажоров, которые любую проблему могут щелчком пальца решить, открыв денежный кран?

Очень неожиданное начало разговора. Никлас вдруг ощутил себя словно в декорациях блеклого и тягучего нуар-фильма. Очень странная ситуация, и он пока вообще не понимал, что происходит. Понятно, что он сюда ехал не как опричник, без метлы на джи-вагене, но неужели такое отношение к вольноопределяющимся вполне обыденность?

Никлас довольно долго молчал, даже не зная, что ответить. Ротмистр Бойцов, наблюдая за его удивлением, только усмехнулся.

— Приказ о вашем назначении пришел прямо из Москвы, я подобное впервые вижу. Вот мне и интересно, почему и зачем вы здесь очутились. Просветите пожалуйста, не сочтите за труд.

— Господин ротмистр. Я примерно понимаю, о чем идет речь, но пока не понимаю, как и в каком тоне продолжать с вами беседу после такого неожиданного начала, — осторожно произнес Никлас.

— Расслабьтесь, корнет. Присаживайтесь, не стесняйтесь, давайте я вам сейчас подробно объясню всю глубину наших глубин.

Никлас подошел ко столу, присел на указанное место. Все еще недоумевая и пока так и не понимая, что вообще происходит и как себя вести. Ротмистр Бойцов между тем открыл карту волости, увеличил масштаб. И заговорил, причем объяснять принялся определенно не с начала «глубины всех глубин», а доводил он информацию фрагментарно, словно изюм из булки выковыривая.

— Вот здесь, здесь, вот здесь, здесь, здесь, это все побережье, вот здесь еще, здесь и здесь, это все сплошь рыбхозяйства. Рыбные фермы. Контролирует производство несколько семей, не буду их называть, в нашей волости они слишком для этого известны. Недавно, волею готовящегося уходить в отставку генерал-губернатора — дедушка старый, ему уже все равно, у нас появилась община американеров, которые сюда приехали жить трудовой коммуной и рыбу выращивать. Американеры, корнет, если вы не знаете, они ведь как муравьи — если одна община появляется, сразу же рядом другие вырастают, словно муравейник растет. Скажите мне, что в войне главное?

Бойцов снова посмотрел на Никласа поблескивающими глазами. Полумрак кабинета, странный тон разговора, удивительные прыгающие с одного на другое темы — Никлас находился в некотором, мягко скажем, недоумении. Все больше утверждаясь ощущениями, что в сюжете фильма-нуар оказался — темном, вязком. Подавил желание потрогать кобуру с вальтером, заговорил ровным голосом:

— Я пока не обладаю нужной компетенцией, чтобы категорично отвечать на такие непростые вопросы. Но если воспользоваться утверждениями фон Клаузевица, которому я доверяю, то война — это продолжение политики. Политика же — концентрированное выражение экономики. Исходя из этого, главное в войне я бы искал примерно в этом направлении.

Взгляд ротмистра неуловимо изменился. Помолчав немного, Бойцов кивнул сдержанно, продолжил. И из его слов стало понятно, что Никлас неожиданно озвучил что-то созвучное его мыслям.

— Американеры здесь не просто пришлые. Они чужие. Не потому, что культура разная. А потому, что рыбу они готовы продавать не по два рубля, а по рублю — я сейчас условно цифрами оперирую, но порядок понимаете. И если волость наша будет прирастать их общинами, в такой ситуации рано или поздно, сами понимаете, к местным уважаемым людям в Москве могут возникнуть вопросы. Так что американеры здесь не нужны никому кроме генерал-губернатора. Они и ему, я по секрету скажу, не нужны. Ему, как злые языки говорят, перед пенсией себе еще орден хочется за укрепление дружбы и сотрудничества — ему просто на наградную планку одной ленты для ровного счета не хватает. А он у нас перфекционист, любитель прямых линий.

Никлас едва-едва покачал головой, глядя в поблескивающие глаза Бойцова. Вязкая атмосфера фильма-нуара, в котором он словно вдруг оказался, становилась все темнее, происходящее все абсурднее. Но тягостное впечатление разрушил сам Бойцов, который выпрямился в кресле и вдруг заговорил вполне деловым тоном.

— Теперь давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Вот здесь, здесь, вот здесь и дальше на север и восток, где начинаются границы военной тайны, находятся отряд-заставы моего отряда. Вот здесь форт «Сапеница», в котором до недавнего времени тоже взвод моего отряда недавно располагался. Знаете, почему там сейчас один участковый инспектор сидит?

— По моей информации никакой работы на заставе не было, и поэтому она была передана…

Ротмистр даже не дал Никласу договорить, только рассмеялся хрипло.