2133: Путь (СИ)

— Конечно. Пан Войчех Мейер — весьма известный в Варшавском округе человек. Хотя это не та известность, иметь которую ему бы хотелось: долгое время он был чиновником городской управы в Ченстохове, но после коррупционного дела отправился на три года на трудовую каторгу. Когда вернулся, переехал вместе с семьей сюда в Белосток. Несколько лет жил на прежние сбережения, в работе себя не нашел, а на государеву службу как понимаете путь ему был заказан. Начал крепко выпивать и, как выяснилось, поднимать руку на жену и детей. Закончилось все тем, что он вновь отправился на каторгу — в этот раз на военную, на два года. Вернулся, демонов своих внутренних усмирив, но было уже поздно, семья его не приняла. Он, впрочем, и не ждал. Вот уже второй год пан Мейер состоит при монастыре трудником, все свободное время занят тем, что зарабатывает деньги тяжелым трудом и все что зарабатывает, отправляет на специальный счет для своих детей. Ныне это исполнительный и дисциплинированный специалист, обладающий многими знаниями сразу в нескольких сферах.

— А что с… Влоджимешем Крестовоздвиженским? — заглянув в списки кандидатов, без запинки смог произнести имя Никлас.

— Влоджимеш — разжалованный офицер Войска Польского, из крылатых гусар. Как и пан Мейер, к нам в отряд трудников попал после отбытия повинности на военной каторге. Он хороший специалист, лишним у вас не будет точно.

— Отче, а каковы ваши истинные мотивы? — вдруг спросила Катрин.

Иеромонах чуть улыбнулся, но при этом было видно, что вопрос его удивил.

— Вам когда-нибудь приходилось решать, кому сегодня предстоит умереть? Приходилось, — кивнул он, глядя на реакцию Катрин. — А приходилось ли вам когда-нибудь выбирать, кто из доверившихся вам людей останется жить, а кому необходимо будет умереть сегодня или завтра?

На словах «доверившихся вам» иеромонах сделал особенное ударение. Теперь уже Катрин оказалась несколько обескуражена.

— Император платит семьям своих погибших солдат хорошие деньги. Пан Мейер — тот самый человек, который случись в этом нужда спокойно избавит вас от сложного выбора, зная, что его семья получит за него компенсацию. По поводу Влоджимеша… — внимательно посмотрел иеромонах в глаза Катрин. — Мои мотивы: избавиться от этого человека, он мне здесь не нужен. Влоджимеш, прямо скажем, баламут. Пусть вас не смущают его скромные сегодняшние результаты — недавно он получил плетей за нарушение общественного порядка, вчера только с постели окончательно встал. Он никак не может найти себя в мирной жизни, это человек войны, там все его недостатки становятся достоинствами. Ему тесно в рамках законов мирного времени, отчего окружающий мир к нему симпатий тоже не испытывает. Его неплохо было бы вернуть в привычную…

— Долохов, — негромко произнес Никлас.

— Что? — в один голос спросили иеромонах и Катрин. Только если в глазах Катрин было непонимание, то иеромонах посмотрел на Никласа с интересом.

— Долохов. Герой из книги «Война и Мир», который не мог найти себя в мирное время, но на войне чувствовал себя абсолютно в своей тарелке.

— Война и Мир? Книга Леопарда Толстого? — спросила Катрин.

— Льва Толстого, — поправил ее Никлас.

— Сын мой, вы ведь выросли в далеких заморских землях, не так ли? — поинтересовался иеромонах.

— Да.

— При этом вы не уходили от своих корней.

— Получается, так.

— Это заслуга воспитания вашего отца?

Никлас ответил не сразу. Только недавно, с высоты своих девятнадцати лет он начал понимать, что в семье его особо и не воспитывали — он самостоятельно впитывал то, чему учили родители братьев и сестер. Слушал, словно идущий за экскурсионной группой в музее случайный посетитель. Говорить об этом конечно же не хотелось, потому ответил он обтекаемо и многословно.

— Вольная рота Андерсона была основана Карлом Андерсоном, гражданином Старой России, который после гибели старого мира оказался в Африке. В городах, откуда началась история Югороссии, были так называемые Русские Дома — места, где жителей народов Африки знакомили с русской культурой. В каждом из таких домов всегда было обширное собрание книг. Немалая часть книг из таких собраний после падения старого мира оказалась в Цитадели Андерсон, в библиотеке…

«Где я прятался в панике, молясь только о том, чтобы меня не нашли братья и сестры»

… — где я часто проводил время, — закончил Никлас после небольшой паузы.

Он неожиданно понял, что под внимательным взглядом иеромонаха едва не озвучил вслух свои самые сокровенные мысли и сразу почувствовал, как лоб покрылся испариной холодного пота. Иеромонах Михаил словно бы почувствовал состояние Никласа — кивнув благодарно за ответ, перевел взгляд на Катрин.