2133: Путь (СИ)

Это называется не повезло — не в том месте, не в то время.

Никлас уже двигался в сторону спальной, откуда доносились звучный голос Юревича и крик боли Катрин. Открыв дверь ногой, зашел внутрь с поднятым пистолетом. Юревич этого не услышал — звуки заглушил крик Катрин, которую он как раз сейчас хлестко, наотмашь ударил по лицу тыльной стороной ладони. Удар — для Юревича, был несильным, но Катрин хватило. Так, что она перелетела через кровать и покатилась по полу. Китель у нее уже был разорван, пара медных пуговиц — Никлас заметил краем глаза, все еще катились по ковролину.

Катрин, подкатившись к стене, съежилась и прижала колени к груди, закрывая голову руками. Юревич, не замечая появившегося в комнате Никласа, злобно ругаясь вытер лицо — похоже, получил ногтями. Они у Катрин не длинные, но ухоженные и довольно острые. Ругательства Юревича превратились в пожелания и обещания — как раз сейчас он сбросил с широких плеч сюртук, а после повернулся к лежащей девушке.

Никлас довольно быстро оценил ситуацию. Пусть у него и оружие в руках, но Юревич настолько превосходит его в габаритах, тем более будучи распален злостью, что может просто его проигнорировать. Скорее всего так и произойдет, стоит окликнуть, сразу бросится вперед в попытке отобрать пистолет и показать на практике, почему молодым ковбоям нужно спиливать мушку. Стрелять же нежелательно — четверка телохранителей в холле гостиницы может услышать, а это в перспективе еще четыре смерти. Их на свою совесть Никлас брать просто не хотел. Поэтому вместо этого взял с тумбочки у двери увесистую вазу — за удобно узкое горлышко, и с размаха швырнул ее в купца первой гильдии.

Попал четко, в затылок — ваза разбилась, разлетаясь многочисленными осколками.

— Стоять на месте, руки за голову! — громко произнес Никлас, направляя ствол пистолета в лицо резко обернувшегося Юревича.

Огромный мужчина от попадания увесистой вазы в затылок даже не кашлянул. Ну, Никлас хотя бы попытался. Как он и опасался, Юревич на оружие внимание не обратил — с грудным рыком бросился вперед. Никлас собрался было отступить в гостиную, на ходу думая, как решить проблему без стрельбы, как вдруг совсем рядом раздалось череда глухих хлопков.

Роберт Юревич, который летел в сторону Никласа несшибаемой махиной, оступился и с грохотом рухнул ничком, проехавшись по полу. Выругавшись, он попытался подняться, но сразу упал обратно — правая нога больше не слушалась.

— Имперская жандармерия. Господин Юревич, ложитесь лицом вниз и заведите руки за спину, будьте любезны, — инспектор Горчаков, встав плечом к плечу, уже подошел к Никласу. Пистолет с глушителем он держал наготове, его легкое заикание сейчас совершенно не было слышно. Да и двигался он сейчас плавно, без трости и без единого намека на хромоту. Возможно от напряжения момента, мимолетно подумал об этом Никлас.

Юревич между тем снова выругался. Извернулся, увидел кровь на ноге. Судя по следующим возгласам, он похоже только сейчас почувствовал боль. Указание Горчакова выполнять Юревич не собирался — приподнялся на руках в попытке встать. Тут раздался еще один глухой хлопок, и сразу после болезненный вскрик. Пуля Горчакова попала в предплечье опорной руки, и Юревич рухнул вниз, неловко ударившись лицом в пол.

— Вы нарушаете закон! — прохрипел он. — Я буду…

Что будет делать Юревич, осталось не известным: раздался еще один глухой хлопок — Горчаков совершенно не собирался вести долгую беседу, уже вторая пуля попала Юревичу в предплечье совсем рядом с первой.

Никлас смотрел на происходящее и вспоминал, какие он давал характеристики хамелеону-инспектору не так давно, внутренне посмеиваясь над его несуразным обликом.

— Господин Юревич. Руки за спину, будьте любезны. Чем быстрее вы начнете выполнять мои ук-к…

Горчаков осекся. Похоже, проблемы с речью у него не ушли, просто в разных состояниях выражаются по-разному. Сейчас он глубоко вздохнул, набирая в грудь воздуха и заговорил снова.

— Чем быстрее вы начнете выполнять мои указания, тем быстрее вам окажут медицинскую помощь. Руки. Да-да, вот так. Лежите смирно, не двигайтесь.

Юревич, уткнувшись лицом в пол, глухо застонал. Похоже, не только от боли — от понимания, что с ним здесь шуток никто не шутит и все более чем серьезно. Инспектор Горчаков, не отрывая от купца первой гильдии взгляда и держа его на прицеле, левой рукой протянул Никласу заранее приготовленные пластиковые стяжки.

Зайдя Юревичу со спины, Никлас опустился рядом с ним на колено. Довольно бесцеремонно — не обращая внимания на крик боли, стянул ему запястья, использовав сразу две стяжки. В комнату к этому моменту уже вошли двое мужчин из группы сопровождения, прибывшей ранним утром со статским советником.

Безмолвные специалисты с усталыми серыми глазами оказывая первую помощь быстро затянули жгуты на руке и ноге Юревича, после чего набросили на него плащ, с широким и скрывающим лицо капюшоном. Не обращая внимания на стоны боли, мужчины довольно бесцеремонно подняли Юревича на ноги и повели, скорее даже потащили, прочь.