21 урок для XXI века

Если главные идеологические течения XX века рисовали перспективу для всего человечества, будь то мировое господство, революция или освобождение, то Дональд Трамп ничего подобного не предлагает. Совсем наоборот. Суть его взглядов в том, что Америка не обязана формулировать и продвигать глобальное мировоззрение. Точно так же британские сторонники Брекзита вообще не задумываются о будущем «Разъединенного Королевства»: их меньше всего интересует, что будет с Европой и миром. Большинство голосовавших за Трампа или за Брекзит не отвергают полностью либеральные ценности; они утратили веру в те из них, которые связаны с глобализацией. Люди по-прежнему верят в демократию, свободный рынок, права человека и социальную ответственность, но считают, что эти прекрасные идеи можно воплотить в жизнь внутри государственных границ. Они действительно полагают, что для сохранения свободы и благоденствия в Йоркшире или Кентукки нет ничего лучше, чем построить стену на границе и ввести нелиберальные законы в отношении иностранцев.

Китай, новая быстро развивающаяся сверхдержава, следует практически противоположному сценарию. Китай не решается на либерализацию внутренней политики, но в отношении внешнего мира придерживается гораздо более либерального подхода. В том, что касается свободной торговли и международного сотрудничества, Си Цзиньпин на практике выглядит прямым наследником Обамы. Китай отодвинул марксизм-ленинизм на второй план и, похоже, чрезвычайно доволен либеральным мировым порядком.

Многие другие страны – от Филиппин до Турции – продолжают поддерживать глобальный либеральный порядок, одновременно осуществляя демонтаж либеральной демократии у себя дома. В этих странах богатство и власть монополизированы немногочисленной элитой, которая в целях укрепления власти контролирует средства массовой информации, чтобы никто не знал, чем она на самом деле занимается. Демократия основана на принципе, который сформулировал Авраам Линкольн: «Можно все время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех». Если правительство коррумпировано и не способно улучшить жизнь людей, то рано или поздно число граждан, понимающих это, достигнет критической массы и произойдет смена власти. Но контроль правительства над СМИ подрывает логику Линкольна, поскольку мешает гражданам разобраться в происходящем. Монополия в СМИ позволяет правящим олигархам раз за разом обвинять в своих неудачах других и переключать внимание на внешние угрозы – реальные или мнимые.

Если вы живете в условиях олигархии, очередной кризис всегда будет заслонять такие скучные темы, как здравоохранение или загрязнение окружающей среды. Нет времени беспокоиться о переполненных больницах или отравленных реках, когда стране угрожает вторжение извне или коварная подрывная деятельность внутренних врагов. Воспроизводя непрерывную череду кризисов, коррумпированная олигархия способна продлевать свою власть бесконечно.

Несмотря на свою устойчивость, олигархическая модель не выглядит привлекательной. В отличие от идеологий, которые открыто излагают свое мировоззрение, олигархии отнюдь не гордятся своими практиками, а в качестве дымовой завесы используют другие идеологии. Зачастую правящая олигархия продолжает проводить выборы, чтобы сохранить демократический фасад, и заявляет о своей приверженности патриотическим и религиозным ценностям.

Что касается «мирового ислама», то он в основном притягивает к себе людей, рожденных в этой религиозной среде. Исламская идея находит отклик в душе некоторых жителей Сирии, Ирака и даже мусульманской молодежи Германии и Великобритании, но трудно представить себе, чтобы Греция или ЮАР – не говоря уже о Канаде и Южной Корее – мечтали присоединиться к всемирному халифату в надежде решить свои проблемы. Люди голосуют ногами. На одного молодого мусульманина, эмигрировавшего на Ближний Восток, чтобы жить в условиях исламской теократии, найдется не меньше сотни молодых людей с Ближнего Востока, желающих переместиться в противоположном направлении и начать новую жизнь в либеральной Германии.

Это может означать, что нынешний кризис веры не столь масштабен, как наблюдалось в прошлом. Либералу, которого приводят в отчаяние события последних лет, полезно вспомнить, насколько хуже обстояли дела в 1918, 1938 или 1968 году. То, что происходит у нас на глазах в последние годы, вряд ли можно назвать полным отказом от либеральной идеи. Скорее мы стали свидетелями смены подхода: нам, привыкшим к бизнес-ланчу, предлагают шведский стол.