21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни

Что обнаружил у нее психотерапевт? Он обнаружил, во-первых, хронический стресс, во-вторых, приступы субъективно затрудненного дыхания, которые являлись непосредственным проявлением этого стресса, а в-третьих, и это самое главное — иллюзию опасности. Да, Наталья находилась под дамокловым мечом иллюзии опасности. Испугавшись весьма тягостных проявлений своего артроза, она получила вдобавок приступы затрудненного дыхания, которые сопровождались повышением артериального давления, сердцебиением, головокружениями, потливостью. Все перечисленное — типичные симптомы тревоги, страха, внутреннего напряжения. То есть страх, вызванный телесным недомоганием, сам проявился телесными симптомами, которые, в свою очередь, стали необычайно беспокоить Наталью.

Страх, таким образом, прошелся по кругу и сформировал очерченный невроз, в основании которого лежала иллюзия опасности. Только во время первых приступов Наталья боялась, что может задохнуться и умереть. Потом она стала бояться уже самих этих приступов и своим страхом сама же их и провоцировала! Разумеется, от приступа субъективно затрудненного дыхания, который вызван собственным страхом, умереть невозможно, и сами по себе эти приступы не опасны. Организм человека, к счастью, не может ни с того ни с сего сам себя убить. Так что, в сущности, бояться было нечего. И если бы Наталья узнала и поняла это сразу, то никакого «порочного круга» страха у нее бы не сформировалось.

Первым делом нам предстояло выявить и развенчать иллюзию опасности, которая и была во всем произошедшем повинна. Паральлельно мы с Натальей заново учились дышать, по-иному реагировать на мать, иначе воспринимать изменение ее социального и семейного статуса. Короче говоря, необходимо было начинать жить заново: избавляться от невротического симптома, изживать прежний стресс и находить новые жизненные стратегии, способные предупредить возникновение подобных состояний. Как-никак, достаточна скоро ей предстояло перебираться на «туманный Альбион», к дочери и внучке, а ведь это тоже стресс… Впрочем, если помнить об иллюзорности опасности, с одной стороны, и ее пагубности другой, можно переезжать жить хоть на Северный полюс.

Так ли велика опасность ?

К сожалению, мы слишком серьезно относимся ко всем своим «напастям», «опасностям» и «угрозам». Мы драматизируем все и вся, мы, если анализировать содержание наших страхов, «умираем» по десять раз на дню. И при этом как ни в чем не бывало каждый вечер благополучно отходим ко сну. Мы готовы переживать из-за каждой ерунды так, словно бы это вопрос жизни и смерти. Но, Бог мой, когда последний раз вы решали вопрос жизни и смерти?! Решали ли вы его вообще?

Невротическая тревога строит тесный замок уверенности, который можно защищать и который действительно защищается с крайним упорством. В этом замкнутом пространстве способность человека спрашивать не допускается к актуализации; а если возникает опасность ее актуализации за счет вопросов, задаваемых извне, то невротик защищается фантастическим отвержением вопроса. Неспособность невротика к полноте встречи с реальностью делает его сомнения, как и его уверенность, нереалистичными. И его сомнение, и его уверенность — «замещенные», они направлены не туда, куда следует.

Пауль Тиллих