21. Лучшее

Лидер подходит к Жене и сильнейшим ударом ладонью обрушивается на ее лицо. Девочка лишь слабо вскрикивает. Он попал ей по носу. Из ее ноздрей закапала кровь.

– Твоя очередь, – кивает мне лидер. – Бей.

Я молчу. Я не двигаюсь.

– Ладно, – говорит лидер и отвешивает еще один страшный удар по лицу Жени. – Бей.

Меня передергивает от страха за себя, за Женю и за безвыходность положения.

Лидер снова замахивается на девочку. Я больше не могу этого вынести. Я успеваю схватить его за руку до того, как он нанесет удар, и изо всех своих сил треснуть ему прямо в бровь.

Он слегка отшатнулся, а мне в спину мгновенно прилетел пинок от Борзого. Я упал вперед, под ноги лидера. Он ботинком отшвырнул меня обратно.

– Не трожь! – крикнул лидер своим шестеркам. – Я сам его ушатаю.

Я поднимаюсь на дрожащие от страха ноги. Тело меня не слушается. Я вижу, как Женя, воспользовавшись моментом, сбегает из круга и пулей вылетает из класса. Она больше им не интересна. И я очень этому рад.

Я замахиваюсь на лидера, но он легко уворачивается от удара и бьет меня в подбородок. Я пытаюсь атаковать его еще раз, но он бьет носком тяжелого ботинка мне в голень. От боли я сажусь на пол. Эта падла прекрасно знает, куда бить.

Он хватает меня за волосы и тычет кулаком в мое лицо. Десятки раз. Меня заливает кровью из моего разбитого носа, она стекает по моим разбитым губам. Я чувствую, как мои глаза заплывают от бесконечных ударов. Он колотит меня ботинками по плечам и коленям. Пару раз пробивает в живот.

Кажется, разбитый нос Жени увидели учителя и забили тревогу. Об этом, только в гораздо более грубой форме, лидеру сообщила одна из его шестерок. Он отошел от меня. Посмотрел в мои заплывшие глаза. Довольно улыбнулся. И побежал вон из класса за своими подчиненными.

Я встаю на ноги. Я не собираюсь так просто сдаваться.

Я, преодолевая бешеную боль во всем теле, бегу за ним. Я кричу ему:

– Стой, падла!

Я понимаю, что мои разбитые колени не в силах вынести беговую нагрузку. Я спотыкаюсь и падаю на пол.

– Иди сюда, тварь!

Я волочу по полу отказывающиеся меня слушать ноги.

– Ну куда же ты, трус!

От бессилия я утыкаюсь головой в руки. Из моих заплывших глаз потоком вытекают слезы. Я отхаркиваю, выплевываю слова:

– Возвращайся, мудила!

Я тяну руку в сторону сбежавшего лидера. Я кричу, и мой голос хрипит. Я остаюсь без сил лежать там, в школьном коридоре, две минуты, три минуты, пять минут. Из моего окровавленного рта летят ругательства. Я молю его вернуться. Я жду реванша.

До сих пор.

12

Я пытаюсь бросить курить.

Но иногда мне кажется, что это невозможно. Я стараюсь не думать о сигаретах. Случается, я забываюсь, утопаю в рабочих делах и домашних заботах, но, как правило, ненадолго. Навязчивые мысли о куреве всегда возвращаются ко мне. Длинными темными вечерами и в беспокойных снах. Утром, когда я осознаю, что мне чего-то не хватает. В середине рабочего дня. Когда я лежу в ванной или пью пиво перед телевизором. Когда я прогуливаюсь на свежем воздухе. Хожу по магазинам. Я не могу отделаться от ощущения, что если бы они сейчас были со мной, всё было бы иначе. Легче, приятнее и веселее. Я представляю себя с сигаретой, и на меня находит страшная, неописуемая тоска. Я сбрасываю эти оковы с себя, и они остаются лежать там, в моей постели, на полу офиса и на прилавках гипермаркетов, на запорошенной снегом земле и в молодой майской листве. Оковы лежат, скрутившись в клубок, незаметные и неосязаемые, затаившиеся в терпеливом ожидании, готовые вновь опутать меня. Когда я менее всего буду к этому готов. Когда я лишь брошу неаккуратный взгляд на объект моей любви и ненависти. Когда я почувствую в воздухе запах сигареты, от которого тошнит и одновременно сводит с ума.

Я вновь пытаюсь бросить курить.