2024

«Да что за бред она несёт?! — Чуть не сказал вслух Олег, — какой я великий? Я такой же, как все. Я даже хуже: у меня растёт не список новых друзей, а моё личное кладбище. И будь я чуть менее изворотливым, и я был бы там же».

Олег уселся на сиденье катера.

— Тут всё просто, — поспешно сказала девушка, — вот ручка газа, вверх: движение вперёд, вниз: задний ход. Тормозит он сам, как только отпустите газ. Руль — как у водного мотоцикла. Ну, знаете, были такие давно…

— Знаю, — грустно усмехнулся Олег.

— Скажу сразу, дорога опасна, — сказала девушка, — скрыться от «Госкавалерии» на открытой местности непросто. Но Вы поторопитесь, и всё получится. Радиоактивные воды ведут прямо в «Западный Новосибирск».

— В «Западный Новосибирск»? — Пробормотал Олег, включая мотор, — ладно, доедем.

— Удачи Вам, Олег! — Девушка нажала на какой-то двухкнопочный пульт на стене, и одна из стен тоннеля поднялась, открывая глазам Олега небольшой каньон, заполненный жёлто-зелёной жидкостью.

Олег ещё раз оглядел управление. Закрыл глаза. Снова открыл их. И улыбнулся, махнув девушке рукой:

— Передай Рамзесу, что Олег уже едет!

И он, подняв рычаг газа до упора вверх, скрылся за поворотом.

Глава 4

Чернокожий Самуэль осторожно вышел из электрички, прижимая к телу забинтованную руку. От последнего допроса раскалывалась голова и ныло всё тело. К его руке прикладывали горячий кипятильник, поэтому теперь на ней не было живого места. Сквозь грязные бинты местами проступали пятна крови. Было очень больно, до сих пор. Перед глазами по-прежнему стояла бесчувственная вязаная маска госкавалериста.

Но потом его всё же пустили в ту дверь, куда он отправлялся сперва. В «Стара Проспект». Поездка заняла полтора часа. Самуэлю не дали даже опомниться. Едва он вышел из вагона на платформу — к нему тут же подступил госкавалерист с резиновой дубинкой и подтолкнул вперёд, по служебным коридорам с шахматным чёрно-белым кафелем на полу и жуткими люминесцентными светильниками на потолке. Самуэль не сопротивлялся. После недавнего происшествия к этому совершенно отпала охота. Он знал, что ему надо зарегистрироваться по новому месту жительства.

— Красивое название у этого места, — неуверенно попытался заговорить Самуэль, — что это за место вообще?

Госкавалерист усмехнулся.

— Северо-восточная параллель Мировой Федерации. Когда-то давно это называлось Россией.

Они вышли к длинному широкому коридору с рядами комнатушек с решётками вместо дверей. Госкавалерист подвёл Самуэля к одной из камер и стал открывать её ключом.

— Что… Что это такое? — Самуэлем быстро овладел страх, — за что? Вы… Вы не можете этого сделать! У меня с документами всё в порядке!

— Кто бы спорил, — снова усмехнулся госкавалерист и открыл решётку, — давай, заходи!

— Но… — Самуэль сделал шаг назад, — я не могу здесь… У меня диабет, мне нужно регулярно колоть инсулин, а иначе…

— Не беспокойся! Через день-два за тобой прибудет машина, и ты переедешь отсюда. Быстро зашёл!

Самуэль попятился назад. Но что-то вдруг ощутимо толкнуло его в спину. Сзади стоял ещё один госкавалерист.

— Что у вас тут происходит? Отвечайте, сержант!

— Да вот, — злобно сказал первый госкавалерист, — заходить сам не хочет. Помочь пришлось.

— Опять ты за своё? — Презрительно спросил второй, — нечего тут самоуправством заниматься! Старший офицер здесь я, и я буду приказывать! У тебя и так, как я слышал, с трёх последних допросов граждане ушли без тяжких увечий?

— Ну, — замялся первый, — да, в общем. Они вроде сильно не провинились…

— Сержант! Ты уже покатился назад! В опасные ты игры играешь! Смотри, как бы потом плохо не пришлось. Я забираю его с собой. Это приказ главнокомандующего.

Госкавалерист быстрым шагом отошёл, в недоумении оглядываясь на оставленного им гражданина. «Ничего себе, — подумал он, — зачем же он им понадобился?».

Оставшийся госкавалерист молча указал на выход, и уже совершенно напуганный Самуэль пошёл туда, подгоняемый тяжёлыми шагами госкавалериста, идущего за ним. После пары коридоров они вошли в небольшую комнату, почти пустую: лишь стул посреди комнаты и большой монитор на стене.

— Сесть, — и госкавалерист запер дверь снаружи.

Самуэль беспомощно огляделся. И в отчаянии застонал. «Ну, всё. Это — конец. Второго допроса я не перенесу». За всю жизнь он видел много произвола со стороны правоохранительных органов. О самом первом в его жизни обыске у него дома до сих пор напоминала его голова — вся левая половина черепа была залатана титановыми пластинами.

Вдруг монитор на стене ожил.

— Добрый день, месье Прево.

Самуэль вздрогнул — с монитора на него смотрело на фоне кабинета с флагом знакомое лицо с мягким, но цепким взглядом.

— Хвала Дорожному! — Поспешно воскликнул Самуэль и встал со стула.

— И Вам не болеть, месье Прево, — мягко ответил Дорожный, — ну, рассказывайте.

— Что рассказывать? — Оторопел Самуэль.

— Всё рассказывайте. Как Вам нравится наш город? Вежливо ли с Вами здесь обращаются? Еда хорошая?

— Ну… — Самуэль совершенно растерялся, — всё… Всё нормально. Еда хорошая. Рука только…

— Что у Вас с рукой? — Нахмурился Дорожный.