2014_5_fb2

— Дальний перелёт, — объяснил солдат и, протянув ему обратно карточку, отступил в сторону. — Сержант Лоуман, добро пожаловать обратно в Космический флот.

— Спасибо, — ответил Алеф и пошёл к площадке 26-С.

Топать до неё было далеко.

6.

— Лоуман?

— Я, товарищ старший лейтенант!

— Высадка будет проходить в секторе четырнадцать вместо семнадцатого! Там два завода, вас сбросят рядом, подберётесь поближе и раскуролесите их. Всё остальное — по плану, как поняли?

— Понял раскуролесить заводы! — Алеф, тяжело двинув экзоскелетом, повернулся к Чичу. — Слышь, Чич! Высадка теперь в четырнадцатом, громим заводы!

— Что? — Чич повернулся к нему. — Заводы?

— Заводы! Два штука! Громить-убивать! Твоя меня понять?

— А, ну да… — Чич отвернулся. — Это понял.

Алеф вернул экзоскелет в исходное. Странно. Уже давно не надо было поворачиваться, чтобы что-то сказать соседу, ан нет — инстинкты брали своё. Покосившись на Чича, Алеф вздохнул. После смерти Полянского он изменился, стал замкнутым и грубым, будто вечно с похмелья. Они с Полянским крепко дружили.

Челнок, мягко приземлившись на чужую планету, распахнул борта, и экзоскелеты пришли в движение. Бойцы выбирались в чёрную густую жижу, усеянную ярко-белыми стволами местных деревьев, и, разбившись на тройки, двинулись туда, где горели огни заводов. Судя по показаниям датчиков, ночь была жаркой и влажной. Кто-то в полголоса чертыхался, кто-то незлобно обматерил нерасторопного соседа. Приблизившись к первому заводу и обнаружив ворота, они быстро выжгли немногочисленную охрану, проникли в ангар, побросали С-88 и отступили, наблюдая за ярким пламенем. «Зажигалки» сработали, как надо — завод полыхнул, задымил и вскоре сложился внутрь. Отделение Алефа к тому времени уже подобралось ко второму заводу и теперь, притаившись между белых стволов, солдаты рассматривали мельтешащих по территории завода плоскозадых.

— Интересно, — Чич, обходивший завод с севера, возник на панели Алефа. — А чего они там такое производят?

— Какая разница? — спросил Алеф. — Чтобы не производили — горит всё одинаково. Ты на месте?

— Минута, — Чич тяжело дышал. — Пока подбираемся. Тут какие-то завалы, то ли свалка, то ли ещё чего… можешь уже тоже выдвигаться.

Алеф отдал приказ, и, тяжело ударяя по земле лапами, экзоскелеты бросились в атаку. На панели появилось лицо одного из солдат, молодое и испуганное.

— Товарищ сержант! Крыша!

— Мечиков, повтори!

— Крыша, товарищ сержант! Открывается!

— На месте! Стой! Алеф приблизил изображение завода. Крыша действительно разошлась в стороны, а внутри что-то пришло в движение. — Это ещё что за… — Алеф поперхнулся. — Чич! Чич, отступай!

— Что? — удивился Чич.

— Отступай сейчас же, слышишь! Это «стрекозы», они тут «стрекоз» клепают! Быстро…

Поднявшаяся в воздух «стрекоза» развернула крылья и, застрекотав, стала превращать землю позади завода в кипящий огонь.

— Твою мать! Чич! — Алеф махнул лапой и бросился вперёд. — Бить только по «стрекозе», на плоскозадых не отвлекаться! — Он на ходу дал прицел и выпустил по ней все свои четыре «зарницы». Стрекоза лишь отмахнулась от них, плюнув огнём, и «зарницы» взорвались на подлёте, но в тот же момент позади Алефа загрохотало, и небо осветилось четырьмя десятками ракет, выпущенных его подразделением. Стрекоза попыталась уйти вбок, перенаправила огонь в сторону леса, но тут же вспыхнула и стала падать. Алеф был уже у стен, когда она грохнулась о железную крышу завода и взорвалась.

— Две! — орал кто-то. — Ещё две поднялись!

— Врассыпную! — Алеф закинул последнюю С-88 на территорию завода, проломился сквозь сетку и побежал по периметру, давая залпы почти не целясь. Стена просела, рухнула, и открылся ангар, освещённый лишь разгоравшимися «зажигалками». Алеф, сложив вместе лапы, подал на заряд «краснопёрку», и та, вывалившись из экзоскелета, втянулась в гнездо под одним из «локтей».

— Алеф! Назад! Приказ назад! — на экране было окровавленное лицо Чича.

— А вот хер, — Алеф встал на колено, взбросил вверх лапы и нажал на спуск. Он ещё успел удивиться, как, оказывается, низко над землёй парят «стрекозы», когда отдачей его бросило на землю, а сверху низвергся огонь.

7.

— А затем папа всех спас. И получил вот эту медаль, видишь? — Алеф взял со стола тяжёлый кругляш и показал его Гозеку.

— Круто, — восторженно сказал тот. — А можно мне…

— Подержать? На, держи, — Алеф отдал сыну медаль, и тот стал внимательно её рассматривать.

— «За храбрость» — прочитал он. — Значит, ты храбрый?

— А ты думал? Ещё бы.

— Пап, — Гозек посмотрел ему в лицо. — А можно посмотреть, какой ты… ну, под маской?

— Это не маска, — улыбнулся Алеф. — Это псевдоплоть, я не могу её снять.

— А потрогать можно?

— Ну конечно.

Алеф приблизил лицо к сыну. Гозек вытянул руку и аккуратно дотронулся до твёрдого изгиба блестящего подбородка, прошёлся вверх по холодной плоти щеки, коснулся шва рядом с тем, что когда-то было носом, затем искусственного глаза…

— А что под ней? — спросил он.

— Ничего. Всё сгорело, — Алеф встал на ноги. — Но это ведь тоже лицо, да?