"2013"

Тем более что от них в комнате постоянно царил полумрак. Да и вся спальня, в принципе, была чересчур темной, даже при солнечном свете.

— Нужны более успокаивающие цвета. Так врач сказал, — сказала мама.

Вечно она считает все мои увлечения и предпочтения чем — то опасным для моего здоровья.

Помнится, как — то приобрела журнал по мультику, где были изображены персонажи в виде скелетов. Я была любителем всяких там мультиков про фей, чародеек, монстров и тому подобное.

Когда мама чисто случайно увидела его, то немного расстроилась.

Тем более я фанатела по всяким костям.

— Насть, тебе же нельзя подобное. Все эти кости, мертвецы… Лучше бы что — нибудь с собачками взяла, — заметила она.

Я тогда недовольно закатила глаза. Как же мне они все надоели со своими кошечками — собачками! Уже ничем больше заняться нельзя!

— Опять ты пишешь про своих фараонов! — как — то больше с неприязнью, чем с недовольством, заявила когда — то мать.

Я ей рассказала, что достаточно долго описывала жизнь Тутанхамона до воскрешения. Да и чувствовала себя очень сильно уставшей.

— Лучше бы что — то веселое придумывала. Про щенков, котят… А то одни фараоны!

Опять!

— Есть еще с Винксами, — сказала Аня, подойдя к нам.

Мама заметила, что я достаточно долго смотрю на эти обои с оранжевыми цветами, и подошла ко мне, молча наблюдая.

— Обойдется! Пусть будут лучше цветы.

Да и феями Винкс я больше не увлекалась.

— Я эти выбираю, — произнесла я.

Лишь бы убраться отсюда.

— Ладно. Так, и сколько возьмем? — обратилась мама к Ане.

Та задергала головой и пожала плечами.

— Пфф, не знаю…

— Рулонов десять… приблизительно…

— Не знаю! Смотрите сами.

Я тоже промолчала.

— Какие выбрали? — к нам подошла кассирша.

— Эти.

— Отлично… — девушка взглянула на ценник. — Сколько?

— Рулонов десять.

— Хорошо. Идите к кассе.

Нам вынесли десять плотно скрученных рулонов.

Дамочка лихо обмотала их скотчем.

— Пакет надо?

— Нет. Так донесем.

Мы расплатились и вышли из магазина.

Карлсон выбросил недокуренную сигарету и нырнул в машину.

Мы уехали обратно домой.

— Надо будет еще клей взять. Ладно. На городке купим.

Дома мы оказались спустя сорок минут. Аня вместе с Карлсоном укатили.

Я оставила обои в комнате, на стуле, и принялась раскачиваться под музыку, приняв заранее таблетки. Даже не поела толком.

Много времени прошло незаметно. На улице стали собираться люди, и двор заполнился шумом, голосами соседей и детей.

Опять эти дебилы приперлись в наш двор! Я их узнала по голосам. Но выходить не стала.

— Как меня все это достало! — мама отшвырнула кисточку.

Она села дальше красить табуретки.

Я сидела в Интернете. В Одноклассниках.

Как всегда зашла на свою страницу. Мало ли кто мог отправить мне сообщение.

Хотя, по сути, ничего важного не случалось.

Просто рандомные люди, обычно мужского пола, писали сообщения с предложениями пообщаться. Все почти что местные.

И фотографии. Много новых фотографий.

Одни из них попались мне чисто случайно. Валя Андрюшкина выложила несколько снимков, где она с Соней проводит все свое свободное время.

Несколько фотографий было с дачи отца Тимофея, который находится буквально под моими окнами, чуть подальше. Вообще — то раньше Гурьевский, сын моей соседки — сектантки, делал различную мебель. Что — то типа цеха.

Там же у них огород и небольшие пристройки. Даже качеля стоит.

Именно на ней сфотографировалась эта сладкая парочка. В различных позах и ракурсах.

Другие же были выложены ночью, и сделаны, судя по всему, вечером.

В комнате, где обычно спит дядя Сони. На небольшом диванчике. Да еще вместе с Тимофеем!..

Хотя чего я придираюсь. Сама же терпеть не могу фотографироваться.

Да, мне стало обидно. Мы сами часто фотографировались, причем, каждый на свое устройство. У меня до сих пор есть множество фотографий, где мы, всей нашей компанией, кувыркаемся и корчим рожи на камеру.

И самое смешное, что публиковать эти фотографии было нельзя.

Хотя, если сравнить эти снимки и фотографии с Аксеновой, то, по сути, это одно и то же. Нет вообще никакой разницы.

Или это ревность? Ее может спровоцировать любая мелочь.

Даже между сестрами такое бывает. Как у нас с Аней, например.

Мы раньше не могли поделить мать между собой. Да и мне тогда казалось, что Аню любят больше, чем меня.

Я очень сильно расстроилась и на жалобу матери практически не отреагировала.

— Сидишь тут, бл…ть, вертишься, как уж на сковородке, а помощи никакой! — материлась она, пиная пустые банки из — под краски. — И для кого, спрашивается, я стараюсь?! Все равно все засрешь!

Я продолжала сохранять спокойствие. Это уже вполне привычно и ожидаемо.

Пусть поорет.

— Бл…ть, подними, наконец, свою задницу и помоги мне, в конце концов! — наорала на меня мать. — Сидишь, них… не делаешь, одна я тут горбачусь, как лошадь ломовая! Убери все эти банки! Помощи от тебя, бл…ть, не дождешься!

Я тяжело вздохнула и принялась ей помогать.

Мыслями я была все в том же интернете, с теми фотографиями, на которых Валя так забавно веселится со своей лучшей подругой Соней.

А я для нее тогда кто? Просто собеседник?

В общем, обидно это все. Да еще и раздражает нехило.