"2013"

Зачем кому — то знать о моей личной жизни? А даже если и расскажу, то мало того, что меня начнут массово высмеивать, да еще и расскажут всем кому не лень! Мне этого вовсе не хочется.

— Вы там шпили — вилли делаете, да? — продолжал Леша в том же духе.

Ну все. Соня приехала, теперь начинается концерт по заявкам. А как уедет, сразу же начнут бегать с просьбами поговорить и просить о помощи. Ничтожные малолетние лицемеры.

— А тебе — то какое дело? — грубо ответила я.

Происходящее начинало выводить меня из себя.

— Давай я тебя накрашу. Причешу. Придешь такая красивая на свидание… С макияжем. С красивой прической. А то ты ходишь как чуча! — заявила Валя, болтая ногами и держа в руках фотоаппарат.

— Тебе надо менять внешность, — поддержала ее Ксюша. — Пользоваться косметикой… Не ходить в штанах… В сандалиях с носками… — она кивнула на мои ноги, на секунду оторвавшись от мобильного.

В тот день я надела кроссовки, которые уже повидали не один год жизни. На новые не хватало денег. Как обычно.

Да и сандалии с носками я носила из — за постоянно потеющих ног. Потом эти сандалии хоть выжимай! Да и не приятно, когда ноги в них хлюпают, словно воды налили…

Да и в целом в те годы я выглядела не очень опрятно. Мама не позволяла мне стирать самой. Всю работу пыталась делать за меня. Типа я же на таблетках, нужен отдых. Лучше сиди за своим компьютером и печатай свои романы, — отвечала мне каждый раз, когда я пыталась самостоятельно что — то делать.

А потом же говорила, что я не способна.

И не поймешь человека, который постоянно жалуется на мою лень.

Когнитивный диссонанс, однако.

— Тебе нужно сделать пластическую операцию. На лицо, — продолжила Валя.

— Да! И сиськи накачать! — воскликнул Леша.

— Неси насос, накачаем, — отшутилась я, хотя было очень неприятно.

Да, я некрасива. Да, у меня жутко широкий лоб, никакая грудь, кривая походка, да и манеры оставляют желать лучшего. Маникюр и поныне не ношу — из — за постоянных стирок — уборок. Резиновые перчатки не признаю. Неудобная вещь.

— И перестать ходить в шерстяных носках! — сказала Ксюша, не отрываясь от телефона.

Она загружала фотографии со своим возлюбленным на страницу в Одноклассниках. В те годы мы массово сидели в этой социальной сети, иногда переписывались между собой.

Выглядело все так:

“Привет”.

“Привет”.

“Как дела?”.

“Хорошо. А у тебя?”.

“Норм”.

И дальше — игнор. Все.

Да и в целом вела я себя в то время не особо адекватно. Может, сама напросилась на такое отношение к себе. Чего тогда удивляюсь, что меня все вокруг чмырили?

Прозвучала сирена ВГСЧ.

Пора домой.

— Пока! — я попрощалась со всеми.

— Пока!

Я вернулась домой с испорченным настроением.

Мама уже успела перетащить всю мебель из спальни. В зал. На кухню.

Кровать моя стояла в зале. Конец ее загораживал вход в комнату. Второй же был абсолютно свободен.

Немного поясню: второй вход мы сделали по рекомендации лечащего врача. Она сказала, что в квартире желательны изолированные друг от друга комнаты. Чтобы пореже сталкиваться друг с другом. Чтобы меньше терпеть мои выкрутасы и сдвиги по фазе. Это я так считаю.

Второй вход был из спальни на кухню. Первый — из комнаты в зал, где спала моя мать.

Вот как раз на кухне стоял двухстворчатый шифоньер из спальни, антресоль которого в данный момент поставлен на две табуретки. Так решила мама. Для большего удобства. Или для красоты. Не знаю.

В то время плита находилась в самом дальнем углу, и подход к ней был перекрыт тем самым шифоньером. Но так как я девочка очень худенькая, то могла пролезть безо всяких препятствий.

Так что, пришлось снова пролезать в небольшую щель между шифоньером и тем бардаком, что там валялся. Жили мы скудно. Питались одной тушенкой с макаронами, и то это блюдо оставалось чисто на вечер.

Утром на сто рублей покупала бутылку газировки и пару — тройку круассанов с шоколадом. В те годы они стояли не таких уж и больших денег. Как и молоко с хлебом, например.

Ходила в магазин практически каждый день. Если мама куда — то уходила, то оставляла сто рублей у меня на столе.

Но чтобы приготовить ужин, пришлось помочь маме перетащить компьютерный стол в зал, предварительно отключив всю аппаратуру.

Мне приходилось каждый раз отключать, полностью убирать всю технику, а потом подключать ее снова.

Со психу я расправила свою зачесанную челку и сделала как положено. И, посмотрев в зеркало, осталась довольна собой. Больше нет того уе…ного лба, из — за которого приходилось краснеть.

— Без челки тебе больше идет, — заметила мама.

— Да что ты понимаешь в красоте… — фыркнула я.

— Потом прыщи полезут. Опять будешь психовать.

— Пусть! Зато перестанут меня дауном обзывать! И вообще! Отстань от меня! Ты надоела со своими советами! — грубо ответила я.

— Хорошо. Как скажешь. Больше я ни слова не скажу. Живи как хочешь.

Ну вот опять!

Короче, весь день насмарку!

2

Не успела я утром следующего дня прилечь на кровать, пришлось снова поднять пятую точку. Всю ночь чиркала в тетради сцену с воскрешением Тутанхамона, пытаясь описать ее более детально и более красочно. Для большего эффекта, так сказать.