2012

– Пожалуй, так. Значит, сейчас пойдём вот каким путём: сделаем тебя менеджером этого проекта. Понятно, предложу клиенту лично я, а делать будешь ты. Сработаешь хорошо – сам понимаешь, на каком уровне окажешься.

Это, собственно, и было тем самым, чего Тим хотел и на что в глубине души рассчитывал.

– Андрюша, спасибо огромное!

– Значит, решили. А сейчас – извини, времени ни секунды не осталось. У меня рандеву – знаешь, где?

Он не удержался, сказал – где. Здорово, конечно. Но не получится ли так (раздумывал Тим, уходя), что придётся им работать друг против друга?

А хоть бы и так. Потому что кто бы из них не победил – выиграет фирма. Хотя, конечно, приятно было бы всё же не проиграть. Впрочем, может быть, придётся и сыграть в поддавки. Но это окупится.

Что же: ехать так ехать. Первое: получить согласие будущего игрока. Второе: в провинции сделать всё как надо. Лучший вариант – русская тройка: коренник выдвигает, две пристяжных губернии поддерживают. И затем – непременно встретиться с Настасьей. Всё-таки не удаётся отделаться от мыслей о ней. Но теперь он уже не прежним встретится с нею, не человечком третьего плана. Женщины любят успех. Так что – вперёд!

Удачно сложился разговор. И продуктивно. Даже лучше, чем можно было ожидать. Намного лучше.

Точно так же думал и Андрей Андреевич: считал, что выиграл, как любили говорить когда-то, сто тысяч по трамвайному билету. Хорошо, что Тим со своей идеей вылез именно сейчас – пока ещё не состоялся главный разговор. Там, куда уже надо и в самом деле поторопиться: туда опаздывать никак нельзя.

Вместо одного проекта фирма будет разрабатывать сразу два. И оба – серьёзные, весьма перспективные. А то, что они будут противоречить один другому, совершенно не важно.

Пикантная в общем-то ситуация возникает: фирма будет бороться сама с собой. А следовательно – кто бы ни победил, фирма окажется только в плюсе. И в немалом. Чего ещё можно желать?

– Давай по средней, по осевой дуй! – поторопил он водилу. – Не молоко везёшь.

Шофёр лишь кивнул и прибавил.

6

Земля, до этого безмятежно покоившаяся на трёх китах, стала плавно раскачиваться. Видимо, в Океане, обиталище китов, разыгрался нешуточный шторм. Однако, перевалившись несколько раз с боку на бок, твердь успокоилась и начала быстро приближаться: вертолёт пошёл на снижение.

Полковник Лосев плотно сжал губы и несколько раз глотнул. В ушах щёлкнуло, и возникшее было неудобство прошло. Он стал глядеть вниз. День выдался безоблачный, видно было хорошо. При известном опыте – а его Лосеву не занимать было – легко угадывалось расположение всех полков и отдельных подразделений дивизии: один – на изначально обширной и ещё расширенной усилиями сапёров поляне, тридцать четвёртый, другой – частично на опушке леса, остальное – в редколесье, третий – и вовсе в лесу (но палаточные квадраты всё равно просвечивали сквозь листву). Там, на высотке, что это? Ага, управление и штаб дивизии. А в западной части поляны – техника. Намётанный глаз полковника легко опознавал аккуратно выстроенные БМП, потом земля скользнула наискось вверх, промелькнули и исчезли небрежно замаскированные пушки, ракетные установки, уже совсем близко возник какой-то странный микрорельеф, ни с чем в представлении полковника вроде бы не связанный. Почему-то в этот миг Лосеву, привыкшему, как и любой штабной офицер, на всякое явление смотреть и глазами возможного противника, представилось, как где-то там дешифровщики разбираются в переданных спутниками изображениях и тоже поднимают брови над правильной формы бугорками, каждый из которых окружали аккуратно нарезанные прямоугольнички грунта. Потом в поле зрения полковника на миг оказалась дорога, просёлок, на ней – колонна (ротная, определил полковник) возвращалась, видимо, с занятий в расположение: близился обед. И сразу же лётчик убрал газ, с трудом переносимый грохот сменился интимным бормотанием, словно бы машина предлагала примирение после продолжительного разговора на высоких тонах; толчок при посадке был почти незамеченным. Сели. Командир, старший лейтенант, доложил очевидное: «Прибыли, товарищ полковник». Другой, сержант открыл дверцу, вывалил лесенку. Полковник встал, потянулся, спустился на грунт и почему-то глянул вверх, как бы желая увидеть там только что оставленный ими след.

Повернув голову, он поблагодарил пилотов и шагнул навстречу ожидавшим его в разумном отдалении, подальше от лениво пережёвывавших воздух винтов.

О приближении вертолёта комдива оповестили своевременно, и он поднялся из блиндажа на поверхность. Дул холодный ветер, нередкий этим летом в тех широтах и долготах, где дислоцировалась дивизия, хотя в Москве вот, как передают, от жары асфальт прямо течёт. Ну, так то Москва… Полковник Курилов, поёжившись, приказал принести шинель, а когда принесли – не надел в рукава, но лишь накинул на плечи, и так сел в машину и сказал: «Поехали!» А доехав, стал прохаживаться взад-вперёд близ посадочного круга, ожидая, когда вертолёт приземлится.