2012. Танго для Кали

Они шли так быстро, как только могла Матрёша. Она прокладывала путь, проверяя спорные места тростью. Лес оказался неожиданно большим, это не была обычная узкая придорожная полоса. Они шли в полной темноте, ориентируясь только на шум трассы, в ботинках хлюпало у обоих, верхняя одежда намокла, её покрывал толстый слой грязи. Очень хотелось развести огонь, обогреться и подсушиться, но Антон не мог позволить себе такой роскоши — это было слишком опасным. Он надеялся, что вскорости попадётся какая-нибудь из частых в Московской области лесных дорог и она выведет их к деревне, где можно будет попросить помощи, заночевать или хотя бы просохнуть. Но лес тянулся и тянулся, вместо дороги попался овраг с текущим по его дну ручьём, пришлось долго идти вдоль склона, выбирая место для перехода. Пока они перебирались на другую сторону и поднимались наверх, Матрёша совсем выбилась из сил.

Они присели на ствол упавшего дерева и сразу же принялись дрожать. Матрёша прислонила к стволу трость и старательно дышала на руки, чтобы хоть немного их отогреть. У Антона руки тоже закоченели, пальцы шевелились с трудом. Этими непослушными пальцами он сейчас расшнуровывал высокие ботинки Матрёны. Она пыталась спросить, что он делает, но он только снял правый ботинок, стянул с ноги девушки мокрый носок, расстегнул свою куртку и прижал её закоченевшую ногу к своему тёплому животу. А сам принялся выжимать носок.

— Ты же замёрзнешь! — попробовала возразить Матрёша.

— Да, но я смогу ходить, а ты — нет.

Девушка умолкла и благодарно принимала невеликое, бесценное сейчас тепло.

— Ну вот, это и было одержание Силой, ты наблюдала массовое показательное включение. — Он заговорил тоном музейного экскурсовода, лишь бы не дать девушке сообразить, что они на самом деле могут замёрзнуть, и по-настоящему испугаться. — Обычные люди ничего не могут противопоставить такому воздействию.

— Да-а-а, — с готовностью отозвалась она. — Как ты там говорил: «Никогда не думай, что ты иной… в тех случаях, когда иначе быть нельзя»? Получается, они не могут подействовать на нас, потому что мы аватары Нечто…

— А ведь точно, — согласился Антон. — Попробуй-ка пошевелить пальцами.

Матрёшины пальчики несмело задвигались, потом свободнее и сильнее, тогда он взялся за левую ногу. Правая, втиснутая в сырой носок, вернулась в мокрый ботинок.

— Вот так теперь и шевели, не останавливаясь.

— Аватарами обычно называют нисхождение бога, а по-русски говорят — воплощение. Но точнее это следовало бы называть явлением. — Вот теперь Матрёше действительно не грозило впасть в панику, её захватила новая мысль. — Тогда это можно применить не только к богам, но и к Нечто!

Она даже чуть-чуть улыбнулась. Девушка замёрзла и ужасно устала, но рядом был Антон, они были аватарами Нечто, и, конечно, всё просто обязано было закончиться замечательно. Антон, если бы узнал об этом её убеждении, вряд ли смог бы его разделить. Он тоже окоченел и был уверен, что, если через несколько минут они не продолжат движение, аватар у Нечто уже никогда не будет. Или очень долго не будет, поправил он себя.

— А раз Властелины считают, что мы воплощение Нечто, то по-индуистски выходит, мы с тобой аватары Нечто. Или даже один аватар, потому что душа у нас с тобой одна.

— Идти нужно, душа моя, — выговорил Антон, изо всех сил сжимая зубы, чтобы они стучали не так сильно. Он уже выжал второй Матрёнин носок и теперь натягивал его на слегка согретую ногу. Натянул, впихнул в ботинок, зашнуровал. — Поднимайся, пойдём.

— Ох, — только и сказала она, встав на непослушные подгибающиеся ноги и сделав первый неуверенный шаг.

Когда через несколько десятков метров они на самом деле оказались на одной из лесных дорог, Антон едва сдержал крепкое словцо — так близко! Куда же идти? Казалось, дорога протянулась параллельно шоссе. Антон прислушался и двинулся влево — хоть пешком, но к Питеру. Они не прошли и полукилометра, как лес раздался в стороны, а впереди замаячили очертания каких-то огромных тёмных строений. «Ферма? — подумал Антон. — Тогда там должно быть тепло! Только почему нет света?»

Это была не ферма. Чем бы ни было длинное, но не слишком высокое здание, до которого они добрались, коровами здесь не пахло. Здесь вообще не пахло живым человеческим присутствием. Заброшенная промзона? Фонарик высветил громадные двустворчатые двери, обитые ржавым железом. Возможно. Казалось, эту дверь не открывали ни разу за последние десять лет. Чёрный нажал на створки — бесполезно.

— Здесь есть калитка, — подсказала Матрёна.

Теперь он и сам заметил врезанную в правую половинку ворот небольшую дверцу. Потянул за ручку, потом толкнул. С надрывным скрипом калитка открылась. Они вошли внутрь.

Свет фонарика не мог достать до дальнего конца помещения, но то, что он освещал, было абсолютно пустым. Ни стен, ни балок, ни следов оборудования. Голый бетонный пол, голые стены, пустой потолок.

— Здесь можно будет развести костёр, — тут же сообразил Антон. — Никто не увидит, только придётся отворять ворота.