2012. Танго для Кали

— Несколько лет назад мы приняли решение легализоваться и заявить о себе как об исследовательской группе. Мы вышли в Интернет и получили некоторую известность, — продолжил Леонид, — в достаточно узком кругу. После того как мы освоили телеэфир и особенно после выхода книг, наша популярность возросла на порядки. Но это никак не отразилось на принципах нашей работы, изменение внешнего положения не сопровождалось внутренними изменениями. В результате образовался большой разрыв между тем, как представлена наша деятельность для сторонних лиц, и тем, чем она является на самом деле. О нас сложились легенды, но мы-то пока живые и настоящие. А эти легенды уже не позволяют увидеть нас за своей мишурой. Вместо статуса и авторитета исследовательской организации мы всё больше приобретаем статус поп-звёзд. Мне кажется, это не то, чего бы нам хотелось. Я неправ?

— Продолжай, — уронил Калина. — У тебя же есть позитивные предложения?

— Да. Мне кажется, нам нужно серьёзно задуматься о структуре группы. Сейчас она довольно аморфна, этого было достаточно для узкого круга общения и достаточно для наших исследовательских работ, но этого недостаточно для широкого взаимодействия с окружением, раз уж мы на него пошли. Представьте, что у зрителя или читателя возникает конкретный вопрос по какому-то конкретному информационному поводу, который он получил. Кому он может его задать? Допустим, это не простой зритель, а возможный коллега или представитель науки.

— У нас есть почтовый ящик, который не составляет труда найти, — заметил Мирон. — Письма, приходящие на него, доступны для всех членов руководства группы.

— Да, доступны, все прочтут письмо. И на этом всё кончится, потому что каждый будет считать, что на него ответит кто-то другой.

— Не всё так мрачно, но так иногда бывает, — согласился Калина.

— Дальше, насколько мы сами представляем, какая работа ведётся нашими людьми из других городов? Кто может сказать, чем сейчас занят Фрост? Или Шаман?

— Исследованиями, — тут же отчеканил Онил.

— Какими? И это Калининград, в котором находится, можно сказать, наш второй центр. Петербург вообще существует в отдельном режиме, мы узнаем о том, что происходит там, лишь в двух случаях: первый — «есть идея!» и последний — «результат проекта». Кто сможет ответить, если на почтовый ящик группы придёт вопрос, связанный с работой, которую ведут не в Москве?

— Что ты предлагаешь? — повторил свой вопрос Александр.

— Для начала — создать единый информационный центр. Или координационный центр, как угодно. Нужна точка, нужен человек, который был бы в курсе всего, что происходит на пространстве действия группы. Тогда он станет звеном взаимодействия между внешним окружением и внутренней информацией.

— Пресс-центр, что ли? — переспросил Мирон. — Ну, ты завернул формулировочку!

— Нет, не пресс-центр, хотя он сможет общаться и с прессой. Именно координатор, который всегда будет в курсе того, кто над чем работает и чего он достиг. Это будет полезно для нас самих ничуть не меньше, чем для абстрактной прессы. Сейчас чтобы узнать, чем занят Калина, нужно спросить Калину, а чем занят Фрост, нужно спросить Фроста, это потерянное время. А если человека нет на связи, это попросту невозможно. Вместо этого можно будет задать только один вопрос и только одному лицу и получить полный ответ.

— Это удобно, — подхватил Онил. — Мы в любой момент можем быстро на всё ответить.

— Допустим. — Калина легонько постукивал пальцами по столу, как по клавишам.

— Дальше, — продолжил излагать Леонид. — Мы в последнее время перестали предавать огласке вообще, какие бы то ни было, результаты нашей деятельности. С одной стороны, мы вышли на публику, а с другой — реальной информации о себе стали выдавать даже меньше, чем было. Это противоречие работает против нас. Я не призываю к публичности всех наших действий, ни в коем случае, но всё же большая открытость и систематичность, считаю, необходимы. Раз уж мы начали эту игру, придётся её вести. Или мы скатимся до уровня «Поиска».

— Была же неплохая идея вывешивать отчёты об основных экспедициях на сайте, — напомнил Баал.

— Была да заглохла. Потому что нет никого, кто этим бы занимался. Получается, когда «все», то «никто». А в результате создаётся впечатление, что мы последних полтора года только и делаем, что книжки пишем.

Все засмеялись.

— Координатор заодно сможет решить, что из поступивших к нему сведений может быть передано в широкий доступ. У него будет из чего выбирать.

— Мы всё равно не можем сейчас принимать решений, потому что здесь неполный состав. — Калина посмотрел в окно. — Здесь ты и я. Без Чёрного результата не будет.

— Это последний вопрос, который я хотел бы поднять. — Люминос проследил за взглядом Калины. — Наверное, самый трудный. Хорошо, что его задал сейчас ты. Это наглядно демонстрирует, насколько мы теряем в оперативности и вообще в способности принимать решения. Я не смог вызвонить Антона, хотя пытайся три дня подряд. Я не имею ни малейшего представления о том, где он сейчас находится. Кто-нибудь это знает?