2012. Танго для Кали

Татьяна смотрела на бушующие волны. Они с Антоном вышли прогуляться по набережной, несмотря на сильный ветер и собирающийся вот-вот начаться дождь. Ветер трепал их волосы, швырялся брызгами пены, а Wilkes с видимым наслаждением подставляла его порывам лицо, которое уже покрывали мелкие капельки морской воды. Шумел ветер, грохотал прибой, орали вечно голодные чайки — разговаривать было сложно, приходилось перекрикивать этот шум, но Антону тоже не хотелось сейчас возвращаться в уютное тепло, его настроение соответствовало бурному Северному морю.

— Я рад за тебя, правда, рад.

— Помнишь, когда я, как ты тогда сказал, выпала из времени? Жизнь проходила мимо, а меня в ней не было, моего времени не оставалось вообще. Сейчас всё иначе, сейчас мне кажется, я вошла во время, оно стало протяжённым, длительным, не только момент «сейчас», и оно всё моё. И прошлое, оно точно моё, и будущее, наверно. Будущее я пока не чувствую.

— Знаешь, многие маги стараются выстроить линейное время своей жизни и полностью осознать его. Это хорошо, что тебе удалось.

— Нет, я не о себе. Не только о времени своей жизни. Я чувствую своим всё время, до которого могу дотянуться — через предметы, через информацию. Я хотела, чтобы, выйдя с работы, можно было тут же забыть о ней, — какая я была глупая. Сейчас я прихожу на работу, как вхожу в реку времени, а ухожу — как спускаюсь по течению, но остаюсь в ней. Понимаешь? Или я не могу объяснить?

— Может быть, понимаю… — Антон не был уверен, что он понимал.

— Вот пример, как раз по твоей теме. — Она подмигнула. — У нас в запасниках есть подлинное кольцо Роберта Брюса.

— Королевское? — тут же вскинулся Антон.

— Простое, медное. — Она засмеялась. — Кольцо лучника, он с ним на охоту ходил. Но оно его помнит, помнит те времена, и, когда я его вижу, мне кажется, я чувствую себя там, тогда, я чувствую, как оно тогда всё было, о чем думали люди и, главное, как они думали. Не так, как сейчас. Медленнее и… конкретнее, что ли. Картинка — мысль. Мысль — картинка. Сейчас не так, сейчас просто ряды голых мыслей. И тогда было много страха.

Она достала припасённую заранее булку и теперь отщипывала от неё куски и бросала чайкам. Над ними уже собралась целая галдящая стая.

— Расскажи, — попросил Антон. — О временах того Брюса. Всё-таки прямой предок нашего.

— Тогда в Европе как раз громили тамплиерский орден. Помнишь?

— Да, конечно. Сожгли де Моле. Захватили все их богатства, уничтожили множество рыцарей.

— А вот и не так! — Она задорно вскинула голову. — То есть, конечно, сожгли, но захватили главным образом золото и некоторое количество книг. Из людей тоже — только тех, кто был связан с основными центрами. А прочие — разбежались! Им пришлось нелегко, они были вынуждены скрываться и прятаться, но множество тамплиеров добралось сюда. Как раз к Роберту Брюсу! А он их принял под свою защиту. С оружием и знаниями.

— Смелый товарищ, — оценил Антон.

— Да, конечно. Хотя он не особенно рисковал, в его северные горы ни один инквизитор бы не полез. Зато потом ему тамплиеры очень хорошо помогли. Думаешь, он без них бы разгромил англичан? Конечно, те тогда были не в лучшем состоянии духа, Эдуард Второй умер, гоняясь за Брюсом, Эдуард Третий ещё не освоился с тем, что он король. И он тоже был слишком упрям.

— Значит, тамплиеры перебрались в Шотландию?

— Именно! Конечно, Роберт Первый был в их таинства посвящён, более того, он сам основал по аналогии с тамплиерским новый орден, шотландский — орден Андрея Первозванного и Шотландского Чертополоха. Он был его первым Магистром. А если помнишь, инициация в тамплиеры наследуется.

— То есть наш Брюс получается потомственным тамплиером? Только за счёт крови? Так?

— Да! Хочешь? — Она протянула ему кусок булки, предлагая тоже покормить чаек. Антон машинально взял.

— И когда он оказался в Англии…

— Когда он оказался в Англии, его тут же заметил Ньютон, который был далеко не только королевским математиком и физиком, но и Магистром Сионской общины. Посвящённым! Он тоже был потомком знатного шотландского рода. И тут приезжает потомок спасителя и хранителя тамплиеров, потомственный член ордена Чертополоха, на удивление образованный, начитанный, интересующийся правильными вещами. — Wilkes снова подмигнула Антону. — То есть оккультизмом, гностическими знаниями, алхимией. Да к тому же близкий к российскому монарху. Конечно, Ньютон немедленно с ним знакомство завёл.

— А потом Брюс остаётся у него на учёбу! — Чёрный занимался любимым делом — сложением информационной мозаики, сейчас картинка получалась легко и красиво.

— Да, он стажируется у члена Королевского научного общества Колсона, на опытах проверяет предположения Ньютона о теории гравитации, потом докладывает об этом открытии на заседании Королевского общества. И в довершение всего пишет свой трактат «Теория движения планет». Это первая российская научная работа по теории гравитации! И это его последнее действие на английской земле.

— Дальше он возвращается в Россию?

— Да, возвращается.