2012. Танго для Кали

— Значит, так. — Матрёна положила на колени тетрадку с конспектами лекций, открыла её с заднего форзаца, вчиталась. — Брюс сошёлся с Петром ещё в отрочестве, хотя он никогда не вступал в потешное войско.

— Да, я знаю, хотя существует мнение, что вступал, — заметил Чёрный.

— Данных об этом нет. Нет записи о его вступлении или зачислении. Они на чём-то другом сошлись. Или на том же, только Брюс не был клоуном.

— Возможно, сошлись в детстве. Дальше.

— Дальше Брюс поддержал Петра во время мятежа Софьи. Это было не очевидное решение, тогда никто не знал, кто победит. Говорят, Брюс уже тогда занялся астрологией, и он вычислил по звёздам, когда им следует выступать, а Пётр его в точности слушал.

— Может быть. — Антон размышлял вслух. — Это похоже на правду.

— Потом Брюс поступает на службу и делает стремительную карьеру. Он в тридцать лет получил чин генерал-фельдцейхмейстера, возглавлял всю русскую артиллерию, участвовал во всех военных походах. Даже едва не подстрелил самого Карла Двенадцатого! Из пушки, представляешь?

— Крутой стрелок, однако. — Антон рассмеялся.

— Да. В Англии работает с Ньютоном. Ньютон называет его Полковником.

— Полковником? — изумился Антон. — Почему?

— Не знаю. — Матрёна посмотрела на Чёрного и вдруг тоже удивилась. Действительно, странно. Как же она пропустила этот момент? Всё, уточнять поздно. — Он занимался естественными науками, он первый составил карту российских земель от Москвы до Малой Азии.

— Он ещё и географ? И геодезист?

— И геолог! Он нарисовал астрологическую и геолого-этнографическую карты Москвы. Представляешь, он предупреждал, что нельзя строить много домов на Дмитровке! Там под землёй пустоты. А их понастроили, и теперь там периодически проваливается что-нибудь. По новостям показывают.

— Точно! — восхитился Чёрный. — Проваливаются. Потому что Брюса не слушали.

— Он же говорил, что нельзя строить высотные здания возле Москвы-реки у Воробьёвых гор, там оползни. Так построили Академию наук, и её сразу после сдачи пришлось укреплять и спасать. — Она усмехнулась со злым торжеством, но тут же восхищённо продолжила: — Зато на самих Воробьёвых горах лучшее место для обучения, поэтому Сталин поставил там МГУ!

— Так что, Сталин, что ли, Брюса слушался? — не поверил Антон.

— Ещё как! Брюс утверждал, что Москву следует по кругам строить. А у нас теперь Садовое кольцо, Бульварное кольцо! Есть версия, что большевики их именно по его заветам прокладывали.

— Возможно, кстати, — согласился Чёрный. — Они и Сухареву башню до 1924 года под охраной держали. Пока не вывезли оттуда всё и не впихнули музей.

— Это, наверно, Сталин распорядился? — предположила Матрёша.

— Это неизвестно, хотя может быть и так. Почему ты так решила?

— Так он же приказал строить метро по астрологической карте Брюса! Поэтому у нас на кольце только двенадцать станций, а тринадцатую, «Суворовскую», никак не могут построить. Знаков зодиака — двенадцать!

— Да. — Антон подумал. — Пока двенадцать, но на носу Водолей. И будет тринадцать — со Змееносцем.

— После двенадцатого года? — уточнила она.

— После точно.

— Значит, тогда и пустят «Суворовскую»! — Она захлопнула и отложила тетрадь. — А ты что нашёл?

— Я башней занимался, — медленно проговорил Чёрный. — Там тоже одни непонятки.

— Сухаревой? Конечно, она же почти легендарная.

— Да легенды ладно, куда ни шло, легендам положено, а вот цифры… — Антон потёр лоб, потом резко махнул рукой. — Давай по порядку.

— Давай, — согласилась Матрёша и завозилась, устраиваясь поудобнее.

— Брюс наводит Петра на мысль создать высшее мореходное училище — Навигацкую школу. — Антон поднял глаза на штандарт с изображением грифона и заговорил таким тоном, словно читал лекцию: — Царь море любит, он хватается за идею, даёт Брюсу зелёный свет. С 1700-го или 1701 года в башне открывается школа — здесь тоже разночтения в источниках. В школу собраны лучшие доступные для Москвы учёные и преподаватели, большинство из них шотландцы и немцы. При школе находятся обсерватория и химическая лаборатория Брюса, также создаётся лучшая по тем временам научная библиотека. В школу принимают представителей всех сословий, кроме крепостных, — вещь до того на Руси неслыханная. Выпускники становятся морскими офицерами, судостроителями, геодезистами, инженерами…

— Всё это хорошо, — перебила его Матрёша. — А загадка в чём?

— Смотри, школа просуществовала в Москве до 1715 года, после чего переводится в Петербург и становится Морской академией. Тогда же Брюс передаёт туда свою библиотеку, которая так пострадала в пути. — Он помолчал, обдумывая что-то своё. — Знаешь, я прежде всё гадал, что было в пропавших книгах, а теперь меня больше интересует вопрос — а кому они ушли? Кто продолжил по ним учёбу?

— Почему ты думаешь, что их использовали по назначению? Может, просто потерялись в дороге?

— Матрёш, ну что ты такое говоришь? — Антон развернулся к ней. — Такие книги такого хозяина не потеряются.

— Коррупция? — Она прорычала букву «р» и заговорщицки усмехнулась.