2012. Танго для Кали

Наконец сантехник очухался и обратился к трубам. Он прошёл по всему дому, определяя объём работ. Среди разрухи уцелела лишь одна батарея из всех, та, что была в библиотеке. Все прочие подлежали замене. Кроме батарей, были разорваны сами трубы и отопления, и основного водопровода. А вот трубы они с собой не привезли. Значит, нечего было и думать приняться за ремонт немедленно. Гоша с важным видом записывал что-то в небольшой блокнот. Антон ходил за ним по пятам, в то время как Люминос устроился в кресле и предавался отдыху после тяжких трудов — всё же он далеко не грузчик.

Когда обход и опись повреждений были завершены, Антон прямо спросил, когда он может рассчитывать обрести действующее водоснабжение. Гоша помялся, бросил на него косой взгляд и буркнул, что берётся сделать до Нового года. Но начинать работу сегодня он не мог — кроме труб, не хватало ещё кучи прилагающихся мелочей: переходников, кранов, вентилей. Он огласил весь список, пообещал завтра же озаботиться приобретением, и на этом ремонтная экспедиция завершилась.

Ни назавтра, ни послезавтра сантехник так и не появился. Антон нервничал, злился, волновался за Матрёну, отношения которой с родителями пошли вразнос, но ничего поделать не мог. Становилось ясно, что Новый год придётся встречать в городе. Люминос пообещал составить им с Татьяной компанию, чтобы им не скучать в одиночестве. Он хотел хотя бы этим поддержать друга в трудный момент.

После возвращения Матрёны в доме воцарилась атмосфера холодной войны. Мать даже не стала устраивать ей скандала, она просто буркнула: «Нагулялась?» — и, поджав губы, удалилась на кухню. Отец был разговорчивее, завидев дочь, он оторвался от телевизора и произнёс прочувствованную речь о том, что если Матрёна позволяет себе относиться к родителям так, как будто их не существует, если ей наплевать на их переживания и здоровье, то, видимо, они допустили ошибки в её воспитании, и теперь им остаётся только смириться с тем, что дочь выросла такой равнодушной и чёрствой. У Матрёны не было сил на объяснения, она просто прошла к себе и упала на кровать рядом с плюшевой Нюшей. Она почти спала, когда Антон постучал в аську и огорошил её рассказом о Татьяне и батареях. Сон пропал, связь с Седым отняла последние силы, и девушка лежала на кровати и бессмысленно смотрела в потолок. Она не могла даже плакать.

Запищал домофон. Людмила Сергеевна недовольно взглянула на часы — начало двенадцатого, кого принесло в такой поздний час? Но домофон пищал, пришлось идти в коридор и снимать трубку.

— Да? — насторожённо спросила она.

— Здравствуйте, — говорил незнакомый молодой человек. — Я к Матрёне.

— А вы кто? — на всякий случай уточнила Людмила Сергеевна, уже готовая прочитать гневную отповедь незваным гостям.

— Я Иван. — Говоривший был краток.

— Матрёна, к тебе! — позвала мать, кладя трубку на коридорный столик, но, не открывая дверь.

Матрёна как чувствовала, что это звонят по её душу.

— Я слушаю. — Она не удивлялась, а спокойно ожидала ответ.

Ответа не было, домофон отключился, наверно, с той стороны нажали на сброс. Она пожала плечами и положила трубку, но не успела выйти из коридора, как кто-то опять позвонил.

— Да, я слушаю.

— Здравствуйте, — вежливо раздалось с той стороны. — Это Иван. Я могу поговорить с Мотей?

Матрёне резануло слух обращение, потому что «Мотей» её называли либо родители, либо подруги. Ни один молодой человек никогда не сокращал так её имя. Но она просто отозвалась:

— Это я.

— Здравствуйте, — ещё раз произнёс незнакомец. Теперь в его голосе звучало удивление. — Это Иван.

— Я вас слушаю. — Матрёна выбрала свой самый сухой и неприветливый тон. — Что вы хотите?

Парень, похоже, совсем растерялся и пролепетал:

— Ну, понимаете… Я Иван!

Опять китайский болванчик? Дурацкая ночная шутка или подстава?

— Замечательно. Вы Иван. Я Мотя. Что вам от меня нужно?

— Простите. — Молодой человек уже слегка заикался. — Наверно, я ошибся квартирой. Извините.

Матрёна тут же сообразила: никого с таким именем в её подъезде нет, значит, странный гость всё же пришёл к ней. И пока он не сбросил вызов, уточнила:

— А вам какая квартира нужна?

Номер квартиры Иван назвал правильно.

— Да, это моя квартира! — рявкнула на него Матрёна. — Да, я Матрёна! То, что вы Иван, я уже поняла. Так что вы от меня хотите?!

— Ну, как… я же… это… я Иван!

— Если вам больше нечего мне сообщить, больше не звоните сюда! — Она бросила трубку и окликнула мать, которая прилипла к кухонному окну: — Мам, кто это там?

— Вроде нет никого, — с недоумением отозвалась мать. — Никто не отошёл.

И тут же досталось ни в чём не повинной Матрёше.

— Что это за знакомых ты себе завела? — приступила к ней Людмила Сергеевна. — Приходят на ночь глядя, звонят, ты их не пускаешь. А нам с отцом одно беспокойство!

— Может, мне лучше отсюда уйти? — огорошила её дочь. — Вам спокойнее станет.

— Как уйти? Куда это уйти? Ты что себе позволяешь?! Это всё Антон твой тебя с ума сбивает, сам непутёвый и тебя тянет туда же.