2012. Танго для Кали

– Да, конечно, идёт. Это процесс Вселенной, космоса, времени и пространства. Начнутся звёздные войны, дикие, я не хочу в них участвовать.

– Но кому-то ведь надо.

– Вопрос в том, что спрашивать никто не будет, и участвовать будут все до единого.

– Какая ты мудрая иногда бываешь.

– Конечно. Ты около себя пригрел миллион чужих.

– Пожалуй, побольше будет.

– Я не враг.

– Понятие «чужой» в одной Вселенной звучит достаточно странно.

– Учитывая то, что вселенных может быть много, звучит нормально это понятие.

– Ты не враг? Кто же?

– Ты, наверное, лучше меня уже знаешь. Это слово вертится у тебя в голове прямо сейчас.

– Всегда интересно не то, что я знаю, а кто и как представляет себя.

– Такие, как я, себя не представляют. Мы то, что про нас думают другие.

– И всё же?

– Всё не может быть заключено в одном сосуде, это было бы слишком просто. Даже с точки зрения обычного уничтожения это очень опасно.

– В скольких тогда? Сколько надо сосудов?

– Найди несколько одинаковых. Несколько одинаковых внутри, разных снаружи.

– И намешать коктейль.

– Именно. Для удобства всё раскидано по степени возрастания социальной лестницы. Так у сосудов нет шансов познакомиться между собой, и говорила я это ещё несколько лет назад. Самый истинный сосуд всегда один и тот же, кстати, – это ты сам.

Ариста завершила сеанс.

Антон задумался. Сосуды, коктейль, он сам – неужели Ариста тоже намекала ему на слияние? Он вернулся к оставленной книге, просмотрел несколько страниц и вдруг зацепился глазами за текст:

Объединение
Gabricus и Beya
Спокойно здесь спят,
Как муж и жена
На свадебном ложе.
Те, кто до того был двумя,
Становятся одним.

От прочитанного его бросило в жар. Он лихорадочно скакал по строчкам в поисках новых подсказок. Вот!

В то время, как они, о саламандра,
Становятся единым с твоей чудесной природой.

И ещё!

Женитьба, или Супружеские Узы,
На наших небесах есть
Два прекрасных света;
Они обозначают великий свет
Великих небес.
Объедини их обоих…

Чёрный вернулся к названию. «Философская ванна» – работа по алхимии. Тогда понятно, о какой женитьбе речь – этим словом именовали Великое Делание.

«Великое Делание (лат. Magnum Opus) – в алхимии процесс получения философского камня (иначе именуемого эликсир философов), а также достижение просветлённого сознания, слияния духа и материи. Некоторые из алхимиков утверждали, что им удалось успешно осуществить Великое Делание; в их числе Николя Фламель и Калиостро».

Что это ему даёт? Ничего. Антон отложил томик «Энциклопедии», потянулся за другой, не менее толстой книгой. – «Великое делание».

Некогда Михель Майер дал такой ответ на загадку Сфинкса: «Из мужчины и женщины сотвори круг, затем квадрат, затем треугольник и наконец снова круг, и ты получишь Философский Камень». Мужчина – ртуть, женщина – соль, по ходу процесса добавляется сера – душа, а ртуть участвует дважды. Но эти четыре элемента считаются тремя, то есть треугольником. Затем они объединяются вместе, образуя круг, так получается Философский Камень, или единица.

Ну конечно: сила, начинающая процесс, плюс точка её опоры дают результат действия, а всё это вместе становится началом нового процесса, новой единицей. Он это прекрасно помнит. Только это никак не приближает его к разгадке пантакля. Вот, окончание Великого Делания – Великий Пантакль Соломона. Антон всмотрелся в гравюру. Нет, непохож! Точно не он, хотя там тоже в центре стоит гексаграмма. Разница в окружающих Звезду Давида значках, в деталях. В них-то, как говорится, и прячется дьявол. Антон тряхнул головой, прогоняя неуместную мысль. Дьявол ему не нужен.

Ещё одна книга, репринт дореволюционного издания. «Целомудренную невесту ведут к жениху». «Через огонь объединится с невестой». И здесь огонь! Нет, Калиостро не умер, его смерть выдумали рационалисты… «Можно найти все элементы в одном-единственном». «Одна вещь посредством двух – это также три вещи. Все эти есть лишь одно. Если ты не понимаешь, ты ничего не откроешь».

Антон подумал, что во всех дошедших до нас древних учениях, в сухом остатке мифов и священных сказаний, в храмах, рисунках, эмблемах и церемониях прослеживаются следы некой тайной доктрины, единого знания, которое, возможно, уже утрачено потомками, но отдельные его отголоски звучат одинаково на всех языках. В основе магии лежит наука. Он знал это тогда и знает теперь. Есть вещи, которые Соломон запечатал своей тройной печатью. Посвящённые знают, этого достаточно. Что же касается других, пусть они смеются, пусть не верят, сомневаются, угрожают или боятся, – что за дело до этого науке и нам? Чёрный саркастически расхохотался. Пусть другие не верят, только ему нужно добраться до «вещей под печатями Соломона». Но как? Он листал книги, ставил метки, закладывал страницы закладками.