2012 Хроники смутного времени

Я закашлялся от неожиданности и, пока кашлял, совсем не смотрел по сторонам. Поэтому, когда в метре от меня раздался выстрел и с потолка прямо мне за шиворот посыпалась штукатурка, я ошалел настолько, что едва смог вымолвить в сиреневый сумрак:

— Сдаюсь, Палыч!

Палыч подошел ко мне в упор, держа пистолет у бедра, под прикрытием левой руки, как учили в Академии.

— Тошка, ты идиот! — расстроенно сказал мне Палыч, наконец разглядев меня как следует. — Я же тебя чуть не пристрелил. А мне патроны под отчет сдавать!

Я не стал дразнить Палыча прямо там, в коридоре, но когда мы дошли до регистратуры и я увидел сложенные возле ее дверей четыре автоклава и рентгеновский аппарат, то начал комментировать окружающую действительность вслух, без оглядки на былые авторитеты.

Палыч терпел меня минут десять, собирая свои шмотки в большую спортивную сумку, но потом все-таки не выдержал:

— Ты, конечно, среди нас самый смелый пацан, но вот Васильев просил тебе передать, что монтировка в кровати — это уже паранойя. Он себе этой монтировкой чуть яйца не прищемил, пока прошлую ночь ворочался на твоих долбаных стульях.

Впрочем, уйти сразу Игорь все равно не мог — мне еще предстояло подписать кучу бумажек с загадочным логотипом «ЧОП „Ист Пойнт“» и рисованным медведем в левом вернем углу.

Я не глядя подписывал бумажки и одновременно, деликатно хмыкая в кулачок, интересовался, как Палыч сумел в одиночку перетащить ответственный груз со второго этажа под дверь регистратуры.

Выяснилось, что это предложение исходило от Васильева, которого Палыч застал в совершенно безумном состоянии аккурат на втором этаже, среди кучи долбаного оборудования. Оказывается, Валера перезвонил Палычу, чтобы уточнить стоимость имущества, переданного ему на хранение. Объявленная сумма вызвала шок, и он всю ночь честно бродил вокруг этого хлама, реагируя на каждый подозрительный звук.

Результатом патрулирования стало задержание двух пожилых, упившихся до белой горячки бомжей, которых Валера сдал местным ментам, и расстрел из табельного пистолета несметного количества крыс, которых Васильев, оказывается, боялся больше, чем лишения премиальных за утрату подотчетных патронов.

К утру Валера утомился, но к обеду подкрепился бутылкой водки и голыми руками повязал пятерых местных тинейджеров, вздумавших в тихий субботний день нюхать клей в подвале бывшей поликлиники. Подростков Валера тоже сдал местным ментам, а потом, когда явился Палыч, в ультимативной форме предложил перетащить казенное имущество поближе к штабной комнате.

— Вот какой ответственный, с улицы Очаковской! — поблагодарил я Палыча за поучительный рассказ.

Впрочем, я действительно был поражен вопиющей ответственностью Валерки, беззаветно защищавшего весь этот доисторический железный хлам от покушений со стороны разных асоциальных типов. Что-то есть в Васильеве от персонажей высокоморальных рассказов Аркадия Гайдара, не покидающих ответственный пост, далее если очень хочется писать… Вот и Васильев — из тех, кто скорее нассыт себе в ботинок, чем уйдет с поста.

— Ты-то, трусливый гамадрил, небось носа ночью не кажешь за пределы регистратуры? — подкольнул меня Палыч.

Я загадочно улыбнулся и подписал очередную бумагу.

Конечно, с пистолетом в руках можно и героем побыть. А ты попробуй голыми руками в сиреневом тумане кошку поймать! Особенно если ее там нет…

Палыч наконец собрал все свои дурацкие бумажки и упаковал сумку со шмотками. Сразу после этого он направился к выходу, небрежно сделав мне ручкой.

Я понял, что он все-таки на меня немного обиделся. За то, что я всерьез напугал его в коридоре первого этажа.

Ну и ладно, подумал я, запирая за ним дверь. Потом вернулся в регистратуру и первым делом достал из пакета бейсбольную биту.

Да, я, похоже, действительно не герой. Но если что — уделаю так, что мало не покажется…

Глава седьмая

В последних числах июня Валера приволок рекламный буклет туристической фирмы, которую едва не сожрали с потрохами какие-то малоизвестные, но очень наглые бандиты из свежей, этого лета, поросли. Бандиты прошлись по офисам Лиговки, как в подзабытые времена перестройки, сшибая наличные деньги с топ-менеджеров и назначая «стрелки» тем коммерсантам, у кого наличных оказывалось слишком мало.

Бандитам не повезло — прошерстив первые три этажа бизнес-центра, они поднялись на четвертый, а там временно, в ожидании ремонта основного здания, располагался городской «убойный» отдел. Впрочем, красные удостоверения не оказали на грабителей никакого воздействия, и операм, в том числе и Валере, пришлось стрелять, как в каком-нибудь боевике, — с беготней по коридорам, лазанием по крыше и даже криками «ура».