2012 Хроники смутного времени

Это было очень неспокойное время, и, когда наконец нам позвонили из турфирмы и назвали день отлета, я облегченно выдохнул — за эти четыре недели, что Ленка с Лизкой проведут на пляжах Лазурного берега, ситуация в стране должна будет успокоиться. Ведь никакой бардак не может длиться вечно.

В тот день Палыч заехал за нами на конторском «форде» и даже соизволил вытащить свое пузо из-за баранки, чтобы помочь погрузиться. Потом Лизка, сидя на коленях у мамы, звонким писклявым голоском комментировала все, что видела на залитых угасающим августовским солнышком улицах Петербурга.

Мне тоже хотелось пищать, глядя на разбитые или заколоченные досками витрины и череду бесконечных табличек «Sale» на окнах квартир и офисов. На улицах явно поубавилось дорогих и ярких машин — их заменили черные джипы с тонированными стеклами или убитые в хлам «жигули» с небритыми «бомбилами» за рулем.

Прохожих, напротив, было много, но их вид радости не доставлял — это были хмурые, озабоченные люди, с недоверием и страхом разглядывающие почти каждую машину или группу людей.

Мы должны были забрать еще чету Васильевых, но они жили по пути к аэропорту, на проспекте Стачек, так что нам предстояло еще пересечь центр города, а потом всю его южную часть.

Смотреть на город было все более неприятно — в довершение картины разгрома на перекрестках не работали светофоры, причем гаишников и людей в форме, разумеется, и близко не было видно. Поэтому машины проезжали перекрестки, как в анекдотах, не по правилам движения, а по понятиям — чья машина больше или чей водила страшнее.

Наш микроавтобус пользовался уважением — еще в июле, сразу после покупки, мы раскрасили его в камуфляж и облепили наклейками с изображениями медведей в боевых стойках. Впрочем, с большей вероятностью нас опасались потому, что не было видно, кто именно сидит в таком большом и бронированном салоне…

Васильевы ждали нас уже во дворе — высокая, светловолосая Катя быстро затолкала таких же белобрысых близняшек в салон, уселась сама и потом, с облегчением выдохнув, сказала Ленке:

— Господи, как я рада, что мы улетаем отсюда! Сегодня ночью в доме просто какой-то кошмар творился. Просто ужас!

Мы дождались, пока Валера закинет в салон дорожный чемодан и пару сумок, усядется сам и закроет Дверь, Потом раздались вопросы:

— Что было-то?

Валера небрежно отмахнулся, а Катя объяснила:

— Соседей приходили грабить. Человек тридцать явились, какие-то таджики или туркмены, в общем, гастарбайтеры из Азии. А наш сосед — он тоже из тех краев, но давно уже в Питере живет, продуктовый магазин держит. Вот его соплеменники, видать, прознали про богатую квартирку и явились грабить.

— И чего? — оживился Палыч, выруливая со двора на проспект.

— Чего-чего! — раздраженно подхватила Катя. — Валерка, конечно, встал среди ночи, оделся и полез геройствовать! Идиот! — вдруг заорала она во весь голос и отвесила сидящему рядом Валере чувствительный подзатыльник, а потом закрыла лицо руками и заплакала.

— Вот грохнули бы тебя там, и что дальше ? Кто бы нас потом защищал? Сосед твой драгоценный? — сквозь слезы простонала она, отворачиваясь к окну.

— У меня работа такая — людей выручать, — виновато буркнул Васильев.

— Идиот! — снова заорала на него Катя, повернув покрасневшее лицо. — У тебя даже пистолет отобрали, чтобы ты никуда не лез, а ты все за свое, выручатель хренов!

— Правда, что ли, пистолет забрали? — не поверил я.

— Правда, — кивнул Валера. — Во избежание провокаций городское начальство распорядилось по всем отделам, чтоб менты, кто не на дежурстве, свое личное оружие сдали в оружейки. При себе оружие носить запрещено под угрозой немедленного увольнения.

— Охренеть… — только и смогли сказать мы с Палы-чем, глядя друг на друга круглыми глазами.

— Может, они специально все это делают, чтоб мародерам проще грабить было? Типа, заговор такой, все в доле, — предположила Ленка, осторожно поглаживая уснувшую Лизку по голове.

— Фигня! —тут же отозвался Палыч, не оборачиваясь. — Не надо искать заговора там, где речь идет об обыкновенном кретинизме. А в ГУВД сейчас одни кретины и заправляют. Им проще, если менты будут безоружными — значит, не придется отвечать за разные инциденты. А то, что мента прибить могут, так это дело житейское — не генерала же прибьют. У генералов охрана вооруженная, и ее разоружать не будут ни при каких обстоятельствах. Мы помолчали немного, а потом я все-таки спросил: — А ты как справился-то там, у соседа, один и без оружия?..

Валера поднял на меня свою нечесаную башку и поправил очки.

— Да вот, как-то справился, — как бы сам себе удивляясь, буркнул он.

— Он с пневматическим пугачом к соседям заявился. И начал орать, что всех перестреляет, — объяснила за него Катя. — Еще фуражку ментовскую нацепил, кретин! — Она уже справилась со своей истерикой и теперь лишь глубоко вздыхала, постепенно успокаиваясь.

— И чего? — пожелал узнать продолжение Палыч.

— Чего-чего! Сдриснули тут же, как будто их и не было, — ответил Валера, расправляя сутулые плечи.

— Да-а, — покачал головой Палыч. — Права Катька. Кретин ты, Валера, редкостный…