2012. Формула выживания

Так как мы стояли достаточно плотно друг к другу» идти пришлось в ногу. Со стороны, наверное, это выглядело очень забавно: взрослые люди, держась друг за друга, спустились в ложбинку и теперь ломились через заросли, подминая их под себя. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не сбиться с шага, в какой-то момент я едва не упал — меня почему-то слегка повело влево, я туг же споткнулся о какую-то ветку. Но смог удержаться на ногах.

Наконец мы выбрались из кустов, Черный остановился. Я почувствовал, что Калина выпустил мои плечи и сам разжал руки.

— Ну и как оно? — спросил Антон, с усмешкой глядя на меня.

— Что? — не понял я.

— Оглянись — мы в другом мире. Или ты этого еще не понял?

Я неуверенно огляделся. Другой мир?

Лес был тем же. Или все-таки другим? Я вдруг понял, что здесь очень сухо. Никаких признаков дождя. Под ногами… Под ногами каменистая почва. А вон там целый валун. И еще один, и еще…

— Все получилось, — сказал Леонид. — Как по заказу.

— Бог любит сталкеров, — добавил Калина. — Ну что, идем к скале?…

Скала на поверку оказалась огромных размеров валуном: по моим прикидкам, его высота составляла метров семь. Он был очень неровным, щербатым. Слегка красноватым. А может, красноватый оттенок ему придавало небо — заходящее солнце окрасило его в багровые тона.

— Вот здесь он и лежал, — сказал Люминос, указав на выступ скалы.

— Может, стоит его спрятать? — неуверенно предложил Антон.

— Не думаю, — не согласился Калина. — Как нашли, так и оставим…

Он снял рюкзак, развязал его. Вынул ящичек с артефактом. Открыв его, вынул «Грааль».

Багровые отсветы неба придавали артефакту зловещий вид — пожалуй, именно теперь я по-настоящему ощутил чужеродность этого устройства. Калина передал «Грааль» Антону, тот Люминосу. Взяв артефакт, Леонид аккуратно поставил его на выступ скалы.

— Вот и все… — тихо сказал он. — Прощай.

— Уходим? — предложил Антон.

— Да… — согласился Леонид.

Глава третья ИСКУССТВО ШПИОНАЖА

Когда один за другим раздались три коротких звонка, она облегченно вздохнула — вот и он. Затем послышался щелчок замка, приглушенный звук шагов.

— Все прошло нормально? — не поворачиваясь, спросила она.

— Да… — Он нагнулся и поцеловал ее в губы. — Здравствуй, Маша.

— Здравствуй…

— Что-то писала? — Калина взглянул на клавиатуру со шрифтом Брайля, специальный рельефный «экран» — ощупывая его, можно было читать строки.

— Стихи… — Девушка коснулась клавиатуры, буквы на экране пропали.

— Не почитаешь?

— Нет.

С ней нельзя было спорить, и он это знал. Взявшись за спинку инвалидного кресла, медленно подвез девушку к окну. Потом шире раздвинул шторы, открыл окно.

— Солнце… — улыбнулась Маша, подставив лицо льющимся сквозь окно солнечным лучам. Ее широко открытые глаза неотрывно смотрели на сияющий диск светила.

— Это же вредно… — не выдержал Александр и прикрыл ее глаза ладонями.

— Хуже мне уже не будет.

— Нельзя так, Маша. Ты же знаешь, с глазами у тебя все в порядке. Дело не в них. Если ты будешь смотреть на солнце, то сожжешь их.

— Мне плохо, Саша. Я устала. Я не хочу так больше жить.

Он провел ладонями по ее волосам. Потом, нагнувшись, снова поцеловал.

— Все будет хорошо, мышонок. Верь мне.

— Завтра будет ровно три года…

— Ты права. Я совсем забыл об этом…

Он вспомнил тот жаркий июньский день. Где-то в Подмосковье горели торфяники, город был затянут дымом. В тот день он спешил на важную встречу, нервничал из-за того, что опаздывает — впереди случилась авария, вереница машин еле ползла. Вот показался сотрудник автоинспекции, пытавшийся хоть как-то организовать движение, тут же стояли машины спасателей и «скорой помощи». Затем он увидел мощный ЗИЛ с помятым бампером и решеткой радиатора, а рядом…

Рядом находилось то, что еще недавно было новенькой синей иномаркой. При виде синего цвета сердце слегка екнуло. Когда сумел опознать в этой искореженной груде металла «фольксваген», оно болезненно сжалось. Ничего, просто совпадение — мало ли в Москве таких машин? Но когда сумел разглядеть номер иномарки, сердце почти остановилось…

Чтобы извлечь Марию из переплетения рваных, исковерканных останков машины, спасателям понадобилось больше двадцати минут. Все это время он держал девушку за руку, разговаривал с ней — верил, что она его слышит. И обмирал от ужаса, чувствуя, как холодеет ее рука…

Она не могла выжить, но каким-то чудом осталась жива. Наверное, он просто очень этого хотел. Плакал от счастья, когда ему сказали, что она будет жить. А потом напился в отчаянии, узнав, что она потеряла зрение и никогда не сможет ходить.

С тех пор прошло три года. Она так и не вышла за него замуж — не захотела. Он от нее так и не ушел. Делал для нее все, что мог, возил по лучшим клиникам мира. А главное, всегда был рядом. Почти всегда — работа заставляла мотаться по стране, порой не бывал дома неделями. Ей он обещал лишь одно: всегда возвращаться. Она знала это — и ждала…

— Прости меня… — тихо сказала Маша. — Я расстраиваю тебя своими жалобами.

— Ну что ты, мышонок? — Он легко поднял ее на руки. — Я ведь люблю тебя. Мы всегда будем вместе.