2012

– А кто сегодня ваш противник на предвыборном турнире? Лаптев, не так ли? Значит, противник – Москва. Вдумайтесь! Москва – против президента. Но Россия давно уже не любит столицы. А раз она против Москвы, то, следовательно, – за вас. Простая логика, не так ли?

По загоревшемуся вдруг взгляду президента Полкан понял: заказчик вдумался. И оценил.

– Практически – как это вам представляется?

– Весьма несложно. Представьте себе, что Москва поддерживает своего главу в качестве претендента. Поддержка проявляется в демонстрации, которую мэрия, конечно же, санкционирует. Люди выходят на улицы. Известие об этом немедленно расходится по стране – на то есть СМИ. И возникает стихийное ответное движение: периферия идёт на столицу. Массово идёт. Под лозунгом «Руки прочь от президента», «Ладков – наш президент». В этом духе.

– Стихийность нуждается в хорошей организации.

– А на что же мы и существуем? Дело техники. Задача: поднять на ноги молодёжь. И «Своих», и «Красных», вообще всех. Лозунги: «Президент в опасности», «Россия в опасности!» Московские главари должны дать санкцию на проведение демонстрации. Количество участников объявить такое, чтобы мэр испугался: молодёжь – это взрывчатая масса, как всем известно. И маршрут – по Тверской, сверху вниз, до самого центра. С этим Москва наверняка не согласится – предложит другой маршрут, где-нибудь в сторонке, и количество участников – поменьше. С этим организаторы, конечно, поспорят. Вообще, если повезёт, то в санкции Лаптев вообще откажет. Но демонстрация состоится. Её, вернее всего, попытаются остановить, рассеять – дело привычное. Произойдёт схватка. Со стороны города, вернее всего, выступит милиция, ОМОН, в случае удачи даже и какая-нибудь войсковая часть – недаром же в своё время против парламента выдвинули танки. И – вот он, повод обратиться к России: президент с народом, и он просит народ защитить его. Президент любит Россию, Россия любит президента – пришла пора доказать это!

«Россия против Москвы, – думал Третий. Страна – против города. Россия победит. Народ. А победивший народ, торжествующий – на выборы пойдёт. И всё сделает, как ему скажут. Надо только, чтобы твоя роль была ясна всем и каждому. И Ладков пройдёт, как по ковру».

– Заманчиво. Но… пойдёт ли Лаптев на проведение своей демонстрации? Не испугается? Мужик ведь очень неглупый.

– Понимаю вашу мысль. Но это уже наша забота: сделать так, чтобы он клюнул.

– Не боитесь, что процесс может выйти из-под контроля?

– Что касается масштабов периферийной реакции, думаю, это мы просчитаем сами. Но команды – разумеется, не открытым текс–том – должны будут исходить от вас лично. Конечно, наши люди будут и контролировать, и пиарить на местах.

– Разумеется. Но необходимо, чтобы и Ладков был в курсе дела.

– Непременно.

– Это сделаю я сам. Постарайтесь дать цифры побыстрее. И схему: сколько откуда. Как быстро вы подсчитаете?

– За день, от силы два – после того, как мы придём к соглашению.

– Полагаю, проект у вас с собой?

– Ну, так сказать, намётки…

– Давайте сюда.

2

Ехали недолго, по тряским колеям. Лосев даже поморщился:

– Лететь удобнее было…

– Асфальта нам, Сергей Викторыч, не обещают. Условия, максимально приближенные к боевым.

Машина остановилась.

Вышли. Лосев огляделся. Сверху он угадал: это было то самое место.

– Сюда, прошу.

– И правда, как на фронте, – не удержался гость, спускаясь по деревянным ступенькам в блиндаж. – В три наката…

– Как положено.

Внутри блиндаж оказался просторным, чистым. С полом настланным, а не земляным. Два отсека. В первом – знамя дивизии, железный ящик под ключом и часовой: пост номер один, как и должно быть. Второй, похоже, – кабинет и одновременно столовая командующего и его же спальня.

– Сыровато, – оценил приезжий.

– Мы ещё на высотке. В войсках хуже. Ещё одну зиму зимовать тут – не хочется и думать.

– Намёрзлись тут? Ты что, не мог в деревне разместиться? Хоть управление со штабом. Под крышей, с печками, колодцем… Тут километров пять?

– Семь. Была мёртвая деревня, обезлюдевшая. Ни одной целой крыши. Сейчас заселена. Новосёлами. С юго-востока. Гражданская власть не рекомендует стеснять их. По совокупности причин.

О причинах Лосев допытываться не стал – сам всё отлично понимал, поездил по Сибири и ДВ последнее время немало.

Курилов кликнул ординарца, приказал накрыть для обеда. Как только старшина вышел, Лосев вытянулся в строевой стойке, проговорил официально:

– Товарищ командующий дивизией, вручаю вам приказ начальника генерального штаба.

Есть вещи, какими не шутят даже старые приятели и даже наедине. Курилов тоже застыл «смирно». Лосев вынул из сумки и вручил прошитый конверт. Курилов столь же официально принял, вскрыл, вынул из конверта бумагу, тут же на пакете расписался в получении, с датой и временем. Только после этого пробежал текст (Лосев следил за его глазами, уловил мгновенный блеск), и тут же, уже медленно, – второй раз. Аккуратно сложил, спрятал в карман.

– Командование округом?

– В курсе, конечно же.