2000, Осколки

Ложиться спать после ее отъезда мне не захотелось. В свете неторопливого январского утра я спустился с холма и пришел в мастерскую задолго до всех прочих. Однако Интернет отказался столь же охотно предоставить мне адрес Адама Форса, как адрес Уолтмена Верити в Тонтоне. Верити была целая прорва. А вот ни одного Адама Форса не оказалось.

Тут появился Гикори: ему не терпелось достать свою драгоценную яхточку из отжигательной печи. Он отпер дверцу и добыл свое сокровище, еще теплое. Конечно, со временем прозрачные цвета будут у него получаться лучше, но в целом вещица вышла недурная. Я ему так и сказал. Однако Гикори остался недоволен. Ему хотелось похвал, и только похвал, без каких-либо комментариев. Я заметил, что на миг он надменно надулся: я попросту не способен оценить его таланты! Я подумал, что, когда дело дойдет до действительно сложных вещей, у меня с ним могут возникнуть проблемы. Впрочем, я был готов дать ему наилучшие рекомендации, когда он отправится искать себе другого учителя. А отправится он скоро: у меня уже была такая ситуация с человеком, не уступающим Гикори ни талантом, ни самолюбием.

Больше всего мне будет недоставать его по торговой части: он умеет привлекать покупателей, - и по части юмора: он приятный собеседник.

Когда совсем рассвело, явились вместе Айриш, куда менее способный и куда более скромный, и Памела Джейн, нервная и вечно недовольная собой. Они принялись шумно восхищаться яхточкой, и уязвленное самолюбие Гикори было исцелено. Между ними воцарилось привычное согласие, но я не очень рассчитывал на то, что оно продержится долго.

Весь этот день я изготовлял флакончики для духов в форме минаретов взамен тех, что мы распродали на Рождество. Все трое моих учеников смотрели, как я это делаю, и помогали, чем могли. Флаконы - вещь несложная, я делал их по восемь штук за час, используя по очереди синий, бирюзовый, розовый, зеленый, белый и фиолетовый цвета и рядами расставляя готовые изделия в отжигательных печах. Быстрота так же необходима профессионалу, как и пространственное воображение, а зима в Котсволдских холмах - самое подходящее время для того, чтобы готовить запасы для летних туристов. А потому я трудился не покладая рук с утра до шести вечера. От яхточек я перешел к бутылочкам, а от бутылочек - к рыбкам, лошадкам, кубкам и вазочкам.

В шесть вечера, когда моя полувыдохшаяся команда доложила, что все шесть печей заполнены до отказа, я отправил их по домам, прибрался в мастерской и приготовил все к завтрашнему дню. Вечером Кэтрин Додд, сменившаяся с дежурства, прикатила в Бродвей, забрала своего пассажира и повезла его домой. На этой неделе детектив-констебль Додд каждую ночь, когда могла себе это позволить, спала в моих объятиях, в моей постели, и неизменно уезжала прежде, чем пробуждались наши ближние. Но за все это время нам так и не удалось выяснить адрес Адама Форса.

В пятницу, через три дня после того, как Уортингтон и Мэриголд радостно отбыли в Париж, грядущие выходные не сулили мне никаких развлечений, кроме моего стеклодувного ремесла: утром Кэтрин отбыла на ежегодную встречу школьных друзей.

И вечером того же дня Бомбошка, видимо, стосковавшись по ежедневным ссорам с Мартином, подкатила на своем «БМВ», битком набитом шумными ребятишками, к моему магазину в Бродвее, чтобы забрать меня к себе.

- На самом деле, - призналась Бомбошка по дороге к моему дому на холме - я поставил ей на вид, что мне необходимо запастись прозаичной сменой белья, - на самом деле Уортингтону не нравится, что вы живете тут один.

- Уортингтону?!

- Ну да. Он нарочно позвонил из какого-то городка к югу от Парижа и сказал, что в прошлое воскресенье на вас набросилась целая банда - прямо в Бродвее, вечером, когда люди собак выгуливают. А уж этот ваш дом, такой уединенный, прямо-таки напрашивается на неприятности.

И еще он сказал, что Мартин бы непременно взял вас к себе.

- Ну, это он загнул! - возразил я. Однако, когда мы прибыли к дому Бомбошки, я посвятил вечер тому, что научил детей играть в игру «Найди оранжевый баллончик и шнурки от кроссовок».

- Но они же уже рассказали полиции все, что знали! - протестовала Бомбошка. - Ничего полезного они не найдут.

- А потом, - сказал я, мягко игнорируя Бомбошку, - мы поиграем в «Найди письма к папе от человека по имени Форс». Разумеется, за каждое найденное сокровище будут выдаваться призы.

Детишки с энтузиазмом играли в новую игру до тех пор, пока не пришла пора ложиться спать. Я подогревал их энтузиазм регулярными раздачами призов (то бишь монеток). Когда орда отпрысков Мартина с шумом удалилась наверх, я разложил их последние находки на столе в «логове» Мартина.

Я видел, как ребята непринужденно рылись в местах, куда мне бы и в голову не пришло заглянуть. Улов оказался богатый. Быть может, самой впечатляющей добычей был оригинал письма, копию которого прислал Мартину Виктор.