2.Недели Триоди Цветной

Вопрос об исторической достоверности факта воскресения Христова можно обсуждать или с субъективной, или с объективной стороны. Ученики и их приближенные или верили, или не верили, что Христос воскрес. Если они не верили, то значит все это дело есть простой вымысел, и нам оставалось бы только удивляться, как этот беспримерно дерзкий вымысел нашел себе веру у беспримерно — глупых людей. Такова первая теория, которую неверие выдвигало против достоверности воскресения Христова.[164] К счастью, она так узко умна и обнаруживает такую ограниченность, что даже нет надобности долго останавливаться на ее опровержении. Предполагать, как это делает излагаемая теория, что известные лица, согласившись между собой распространять заведомую ложь, могли в течение всей жизни составлять общество преднамеренных лицемеров — смело, без улыбки смотря друг другу в лицо и не срывая с себя маски, могли проповедовать добродетель или жить добродетельно, имея в то же время пятно лжи на своей совести, могли, наконец, услаждать себя надеждой, и притом большинство из них перед лицом самой смерти, соединиться с Христом и разделить с Ним славу Его Царства, будучи в то же время уверены, что он в действительности истлел в гробу, — предполагать все это значит принимать такие положения, с которыми связываются неразрешимые психологические невозможности, так что и обсуждать подобного рода теорию — значило бы напрасно тратить время на доказательство нелепости того, что само по себе нелепо до самоочевидности. Если критика допускается в эту область исследования; то она непременно должна исходить из предположения честности свидетелей рассматриваемого события; без этого предположения сама история перестает быть доступной для разума, и всякое исследование ее становится бесполезным.

Итак, мы исходим из того положения, что первые свидетели рассматриваемого события верили, что Христос воскрес из мертвых. В этой вере они были безусловно искренни и были столь же убеждены, что Христос воскрес, сколько и в том, что они сами жили и проповедовали во имя Его. Но искренность верования еще не есть доказательство действительности принимаемого на веру предмета. Возможность ошибки здесь почти беспредельна, и искренняя вера в фикцию такая же обычная вещь, как и искренняя вера в факты. Искренность в этом случае обеспечивает честность характера верующего человека, но не реальность принимаемого на веру предмета. Новейший рационализм вполне принимает истину и реальность веры апостолов, которая отличалась слишком живым историческим смыслом, чтобы можно было сомневаться в ней. Даже Баур, родоначальник тюбингенской школы, полагал, что Церковь необъяснима без веры в воскресение, и эта именно вера только и дала христианству прочный базис для успешного развития. Но он в тоже время старается ослабить это, утверждая, что то, в разъяснении чего собственно нуждается история, есть-де не столько действительность воскресения, сколько самая вера в то, что оно было действительно. Как эта вера сделалась реальной, посредством ли объективного чуда, или субъективно-психологического процесса, это имеет де уже второстепенную важность; важнее всего то, что воскресение сделалось фактом для сознания апостолов и имело для них всю реальность исторического события.