2:36 по Аляске

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – проворчала я, смотря на него исподлобья. – Куда ты меня привел?! В тюрьму? Хочешь, чтобы я стала одной из твоих подчиненных, прошла подготовку и дальше собирала мир по кусочкам? Для этого вы меня спасли? Надо было сначала меня спросить! У меня и свои планы есть. Так что уйди с дороги и…

– Тихо!

Это прозвучало как командирский приказ, а не как просьба. Так всегда говорил со мной отец, строя из себя самодержца, стоило мне перебрать пива на школьной вечеринке.

– Не знаю, что там тебе наговорила Мэл, у которой язык как помело, – приглушенно заговорил он, успокоившись. – Но у нас лагерь, а не тюрьма. Нам просто нужна помощь, Джейми. Любая помощь. И если ты сейчас уйдешь, это будет как минимум… некрасиво.

– Некрасиво?!

Крис переступил с ноги на ногу, так как будто действительно был смущен. Но только «как будто».

– Ты нам обязана.

– Да пошел ты!

Я решительно шагнула вперед, искренне веря в то, что вот-вот ударю его по лицу, каким бы прелестным оно мне ни казалось. Заподозрив это, Крис снова вскинул руки ладонями вверх и попятился. Теперь голос его звучал гораздо мягче:

– Мы спасли тебе жизнь. Я, Грейс, Барби и Тото. Помнишь?

– Помню, – процедила я.

– Услуга за услугу, Джейми.

– Я не просила ни о какой услуге и уж тем более не соглашалась брать ее в кредит.

– Но взяла.

– Хочешь, выскажу тебе свою благодарность сломанным носом?

Крис хихикнул, и его серьезности поубавилось. Мгновенно расслабившись, он снова подошел ближе, а я инстинктивно подалась назад – как два магнита с одинаковыми полюсами, отталкивающиеся друг от друга.

– Почему ты так категорична? – вдруг спросил он, и я едва не прыснула со смеху, поражаясь тому, как он додумался спросить о таком. – Дело даже не в плате за спасение. Я сказал так, чтобы заставить тебя задуматься… Сама поразмысли: здесь безопасно, много людей, тут ты найдешь полезное для общества занятие. У нас ты выживешь, понимаешь?

МЗВ. Точно. Черт бы его побрал!

– В чем смысл выживания, если я позволю своей семье умереть? – И, поймав на себе многозначительный взгляд Криса, я неохотно добавила: – Если они еще не мертвы, конечно.

– Если и впрямь нет, – прошептал он, – то ты всегда успеешь к ним вернуться. Либо они спят, либо обратились в банши. И Мэл до сих пор не осмотрела твою руку, – он кивком указал на мою неуклюже замотанную ладонь, и я тут же спрятала ее за спиной. – У тебя травма, нет оружия и нет никаких сил, включая моральные. Побудь с нами хотя бы неделю, а дальше решишь, заметано?

Я должна была признать, что в речах Криса таился некий соблазн. Почему-то он очень хотел, чтобы я осталась, и от этого остаться хотелось и мне. Полные губы, обаятельная улыбка… Я чувствовала, что вот-вот сломаюсь и дам слабину. Заметив это, Крис ловким движением стянул кевларовую перчатку и протянул мне правую руку в знак доверия. Кожа у него оказалась чуть шероховатой, а пальцы горячими – я почувствовала все это тогда, когда все же пожала ее в ответ, приняв решение, желанное сердцу, но отвратное рассудку.

– Заметано.

5. Изумрудный город

Я не помню, как Тото – непричесанный молчаливый брюнет, который вечно бегает за Крисом, как собачонка (не потому ли его прозвали Тотошкой?) – проводил меня до корпуса с душем. Вода приятно окатывала тело, отвыкшее от хороших условий и чистоты. В первые минуты она без конца окрашивалась подо мной в грязно-коричневый цвет с алыми проблесками – остатками запекшейся крови Верити и немного моей собственной. Тугая повязка с терпкой мазью на руке, которую я все-таки позволила наложить Мэл, мешала мыться, но душистое лимонное мыло меня раздобрило. Божественный запах!

Чем светлее становилась моя кожа под воздействием мочалки и пены, тем больше прояснялся мой разум. Вместе с грязью я будто избавлялась от ненужных мыслей.

«Ни о чем не беспокойся. Наслаждайся цивилизацией, пока можешь. Ты найдешь семью. А сейчас просто расслабься».

Сложно было сказать, когда я принимала нормальный душ в последний раз, не считая ванны, набранной из дистиллированных бутылок. Сейчас вода тоже шла с перебоями, – прохладная с совсем холодной, холодная с кипятком, – но все-таки это был настоящий душ. С тем самым цитрусовым мылом, шампунем и махровым полотенцем, в которое я завернулась после того, как окончилось мое получасовое омовение.

Переодевшись в чистую одежду, я в счастливом беспамятстве дошла до палаток. К тому моменту стояла уже глубокая ночь, и я добиралась на ощупь. Упав без разбора на первую же кровать, я обняла подушку и молниеносно уснула.

Еще никогда я не спала так крепко, особенно в окружении незнакомых мне людей. Все испортила лишь вспышка боли, от которой я проснулась. Лоб, от висков до самого затылка, горел огнем.

– Ой! – вскрикнула я, тут же распахнув глаза. На моем животе лежал кулек с печеньем, ананасовым соком и крекерами, прилетевший мне прямо в голову.