1fd14b84-0ee3-484e-a5ea-292f97451870

могу похвастаться огромным опытом общения с детьми.

Диана теперь смотрит в упор на меня, готовясь отвечать на мой вопрос:

Конечно, ты ведёшь себя странно. - Она пододвигается ещё ближе и

подставляет свою ладонь к моему уху: - Но будь уверена, Мэгги, взрослые не

замечают этого.

Ты так думаешь? – заговорщицким тоном подхватываю я.

Естественно! – Диана раскидывает руки и расширяет глаза, как будто я

спросила что-то совершенно глупое. – Взрослые интересуются совсем другим:

цветом твоих волос и насколько ты чисто выглядишь, сколько у тебя игрушек,

но никогда не спросят, насколько они тебе дороги.

И когда я, проглатывая слёзы, тянусь, чтобы сжать её в объятиях, Диана

произносит:

Не бойся, Мэгги, я никому не скажу.

И клянусь, я слышу, как она плачет. Это подтверждается после её всхлипа. А

через пару секунд:

С Рождеством, Мэгги.

С Рождеством.

Я обнимаю её сильнее прежнего, не терзая себя мыслями, что кто-то может

понять меня неправильно. Я чувствую тепло Тайлера на своих плечах, и

радуюсь тому, что он обнимает нас обоих. В это мгновение мне ничего не

страшно. Он целует меня в макушку, прежде чем сказать мне:

Спасибо, Мэгги.

Я поворачиваю своё лицо к нему, по которому несдержанно катятся слёзы.

И тебе спасибо, Тайлер.

Он сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Подозревает ли он, как

много значит для меня Диана? Подозревает ли он, как важно маленькому

ребёнку встретить этот семейный праздник в тёплом и ласковом кругу?

Подозревает ли он, что может разбить её и без того хрупкий и шаткий мир

всего лишь одним словом, действием?

Теперь мы с ним ответственны за счастье этого ребёнка. Да, мы не можем

помочь всем, но мы должны помочь хотя бы одной девочке с удивительными

большими глазами и с огромным сердцем, размером в целую планету. Когда

Тайлер станет официальным опекуном Дианы, и мы перевезём её окончательно

в наш общий будущий дом, я буду делать всё возможное и невозможное для

того, чтобы Диана улыбалась каждый день. Я буду делать всё, чтобы она

чувствовала себя желанной и любимой. Нашей. Да, чтобы она чувствовала себя

нашей.

С Рождеством! – крик Елены заставляет нас отпрянуть друг от друга.

Я вытираю слёзы, выпрямляясь на стуле. Подарок Дианы я кладу на стол возле

себя. Они с Тайлером воздевают бокалы вверх: Тайлер – с шампанским, Диана

– с соком. Я вторю им и так же улыбаюсь вместе со всеми. Не потому что

должна. А потому что хочу. Я счастлива.

С Рождеством! – говорю я громко.

Елена кивает мне и допивает содержимое своего бокала. Затем она подходит ко

мне и обнимает сзади за плечи. Я остаюсь сидеть на стуле, но краем глаза я

замечаю, как поднимается из-за стола Адель и следует к нам. Её руки ложатся

на мои. Мои подруги захватили меня в объятия, стоя по обе стороны от меня,

склонившись надо мной. Я широко улыбаюсь, лишь успевая вытирать мокрые

скулы. Мой макияж, наверное, испорчен и я не выгляжу на все сто, но когда

мама Адель нажимает на затвор своего древнего фотоаппарата, я не протестую,

пряча лицо в ладонях. Я притягиваю своих подруг ближе к себе, наслаждаясь

самым восхитительным моментом в уходящем году.

Глава 28

Один год спустя

Прекрати, мама, это не поможет, - раздражённо качает головой Елена,

оттаскивая миссис Дэвис от плачущей Ади.

Та заливается слезами. Её пальцы скользят по большому животу. В её

положении стоит избегать ситуаций, которые приводят к такому исходу. Мне

ли не знать… Елена берёт своего сына Майкла на руки. У него такие же

голубые глаза и белокурые волосы, как у Дэниэла. Он вылитый отец, и Елена

часто серчает по этому поводу. Адель обычно глумится над ней, и мне так не

хватает этого сейчас. Как же мне не хочется, чтобы Ади заливала в номере

отеля кожаный диван слезами. Чёрт возьми, это же мой день! И если кто-то

здесь и должен плакать, так это я, и только из-за волнения или счастья… Или

почему там ещё плачут невесты…?

Ну, уж нет, - решающим голосом заявляю, выходя вперёд. Длинный шлейф

кружевного платья тянется за мной. – Ты не испортишь день моей свадьбы,

Адель!

Она поднимает на меня глаза, из которых просто выкатываются слёзы,

размером с абрикосы и плачет сильнее, чем прежде.

Прошу тебя! – отчаянно умоляю я, присаживаясь рядом и поправляя пышную

фату. - Пожалуйста!

Ади всхлипывает, пытаясь что-то сказать. Но я знаю, что это будет. Потому что

она повторяет уже час одно и то же.

Как… о-она могла такое сказать?! – с нескрываемым удивлением в голосе

спрашивает Ади. – Как? Как о-она могла сказать, что я…что я…толстая? – Её

голос срывается на последнем слове, и плач перерастает в рыдания.

Елена цокает языком и передаёт с весельем наблюдающего за нами Майкла

своей матери. Я слышу, как она шёпотом просить выйти её из номера. С

недовольством миссис Дэвис всё же выполняет просьбу дочери.