1fd14b84-0ee3-484e-a5ea-292f97451870

подарок на Рождество, - и он указывает на место между моих ног.

Я свожу их вместе, держа Тайлера на расстоянии, и игриво причмокиваю:

Нет уж, красавчик, свой подарок ты уже получил на Сочельник. - и я тоже

указываю на своё место между моих ног.

Тайлер растягивает губы в широкой улыбке и, убрав руки от моего тела,

упирается ими в комод по обе стороны от меня. Его нос соприкасается с моим,

и я не могу сказать, что он дышит свободно. Тайлер задерживает дыхание,

вбирая в себя мой запах. Прикусывает свои губы, облизывает их, привлекая моё

внимание.

Боже, какая же ты плохая девочка, - сообщает он мне, прикрывая глаза.

Я следую за его взглядом – Тай пялится на мою грудь, которая, между прочим,

налилась и стала больше, чем прежде. Как мне нравится быть беременной!

Они стали такими… - начинает комментировать он любимую его часть моего

тела и замолкает, в поисках нужных слов… - такие классные…

Я хихикаю, чмокая его в губы быстро.

Это всё, что ты можешь сказать? Автор невероятных песен называет женские

сиськи классными?

Он выпучивает смешно глаза.

Ты сказала слово «сиськи»?

А что такое сиськи? – раздаётся голос Дианы, и мы оба быстро поворачиваем

головы к двери в большую гостиную.

Тайлер отскакивает от меня. Я спрыгиваю на пол, как обезумевшая поправляя

волосы. Они уж точно в беспорядке. Оттягиваю футболку вниз, застёгиваю

верхние пуговицы на них. Тайлер так же приводит себя в порядок, нервно

косясь в мою сторону. А я в его. Поглядываю то на него, то на маленькую

четырёхлетнюю Диану, держащую в руках традиционно мистера Молчуна и

новенького игрушечного пони. И мы смотримся с Тайлером нелепо: двое

взрослых людей стоят смирно, смущаясь от того, что их застал целующимися

ребёнок. Я чувствую себя подростком, которого собирается отчитать родитель

за дурное поведение.

Это… - Тайлер пускается в объяснение, активно жестикулирую руками. - Это…

Он растерян и, наверное, по привычке растопыривает пальцы, сгибает их,

изображая женскую грудь. Я пихаю его в бок.

Просто плохое слово, - выкручиваюсь я, поведя плечами и отмахиваюсь, как бы

от вопроса Дианы, улыбнувшись фальшиво.

На самом деле, мне совсем не хочется улыбаться потому, что я чувствую себя,

как плохая девочка, провинившаяся девочка.

Тайлер упирает руки в бока и поворачивается ко мне с угрюмым лицом.

Почему плохое?

Что? – меня пробирает смех от того, каким хмурым и рассерженным он хочет

казаться.

Хорошее слово! – протестует Тайлер с титаническим желанием доказать свою

правоту.

А в это время у Дианы глаза скачут на двух ненормальных, спорящих о части

женского тела, которая у неё ещё не сформировалась.

Я выставляю руку вперёд, другую уперев в бедро, и прошу, рассмеявшись

вновь, Тайлера замолчать. Снова прикусываю губу, краска заливает моё лицо, и

я вспоминаю, в каком виде представала перед малышкой.

Мне нужно одеться, - на выдохе проговариваю я и мчусь наверх, чтобы принять

душ и принять вид цивилизованного человека.

Под тёплыми струями воды я раздумываю над тем, как же всё так мне повезло в

жизни. Повезло в том плане, что я беременна от любимого мужчины. Мы оба,

конечно, много раз совершали ошибки, но мы справились и мы вместе. Мне

повезло: у меня есть верные друзья, поддерживающие меня всю мою жизнь.

Мне повезло: благодаря связям Тайлера практически за месяц ему удалось

договориться о становлении опекуном для Дианы. У него есть привилегии –

фонд помощи сиротам, богатые приятели и музыкальная карьера, сделавшая

его популярным, по меньшей мере, на три континента. Сейчас социальные

службы занимаются тем, что наблюдают за Тайлером. За тем, как он общается и

обращается с Дианой. Но документы почти подписаны, и совсем скоро Диана

будет носить его фамилию – Акоста. Конечно, официально я для неё никто. Но

мы проводим очень много времени вместе, мне это нравится. Ей это нравится.

Я уверена, она чувствует себя счастливым и полноценным ребёнком теперь. Но

она всё же остаётся часто в детском доме, ведь пока что Тайлер не её опекун. Я

думаю, Диане страшно, что однажды она вернётся туда снова и не увидит

больше нас. Когда мы провожаем её до стен интерната, она плачет и просит нас

пообещать, что мы вернёмся за ней.

Пресса тоже хороша. Новость о том, что Тайлер собирается стать приёмным

отцом облетела весь за мир за считанные дни, и теперь все говорят об этом, не

уставая повторять в каждой статье, что я, любовница знаменитого музыканта,

нахожусь рядом с ним и ребёнком слишком часто, чтобы это не вызывало

никаких подозрений. Кто-то даже предполагает, что мы с Тайлером тайно

поженились, но нет. Я всего лишь от него беременна, о чём знаю только я, он и

наши друзья.

Алекс, кстати, предлагал объявить об этом, но я категорически против. Алекс и

понятия не имеет, каково это терять своих детей раз за разом. Я стала

суеверной паникёршей, сражающейся за то, чтобы малыш внутри меня рос