1942: Реквием по заградотряду

– Он не тронет, – недобро усмехнулся Орлов. – Ему твердо обещано, что за каждого из оставшихся он ответит. Так что, пока не будет прямого приказа Хозяина, твоих не тронут…

– Так, может, я тоже лучше бы остался?

– Нет. Вот это – точно нет. Ты, помимо всех своих заслуг, сумел произвести на САМОГО очень сильное впечатление. Он клокотал и дымился, когда я у него спросил о тебе, – Орлов многозначительно обвел взглядом пляж и людей на нем. – Полагаю, нам лучше прогуляться. Как думаешь?

Корелин молча пошел в глубь острова. Орлов, отдав распоряжение разгрузить лодку, побежал следом, легко перепрыгивая через пеньки и обломки.

– Что тут у вас случилось? – спросил, не останавливаясь, Корелин.

– Ураган, знаете ли. Если бы вы на своем дредноуте попали сюда на пять часов раньше…

– Ты сам выбрал время. Так что, полагаю, нам нечего было опасаться.

– Это правильно, – согласился Орлов. – Мне можно и даже нужно доверять. Я плохому не научу. И гадость не сделаю. Без веской причины, естественно, но ты же мне веских причин не давал? Ведь не давал? Оп-па…

Орлов остановился.

Пистолет Корелина смотрел ему прямо в лицо.

– Это ты, Женечка, напрасно, – быстро сказал Орлов. – Это ты, Женечка, зря…

Указательный палец комиссара лег на спуск.

– Ты даже поговорить не хочешь? Вопросы задать? В конце концов, последнее желание перед расстрелом…

– Это не расстрел. Это ликвидация, – спокойно сказал комиссар. – Чистка. Знаешь, при моей работе нужно придумывать хоть какое-то оправдание. Чтобы не сойти с ума, не захлебнуться кровью… Я придумал, что делаю мир чище. Не спасаю, этого мне не дано, но делаю значительно чище… Не дергайся, я не смогу тебя сейчас обогнать в беге или побороть, но пулю в назначенную часть тела всадить с такой дистанции… Или ты хочешь попробовать?

– Почему нет? Ты ведь сказал, что это ликвидация, очистка мира от мусора… – Орлов подмигнул, но взгляда с пальца комиссара не отвел. Он привык серьезно, даже очень серьезно относиться к оружию в руке своего друга детства. Бывшего друга. – И так и так мне кранты, как говаривал один революционный матрос… Если просто так стоять – шансы почти нулевые, если прыгнуть – они многократно вырастут…

– Прыгай, – пригласил Корелин. – Тут – два метра. Один бросок. Давай.

Орлов улыбнулся:

– Если ты не возражаешь, я лучше внезапно. Ты же не сию секунду стрелять собрался…

Выстрел, пуля свистнула возле самого уха Орлова и ушла куда-то в небо.

– Ч-черт… – Орлов поднес пальцы к левой щеке. – Ты дурак, что ли?.. Сейчас же прибегут парни…

– Не прибегут – моих больше. И оружия у моих больше. И Никита, если что, стрелять будет в твоих, а не в моих…

Орлов прислушался – к ним никто не бежал, никто не кричал. Но и стрельбы не было, что не могло радовать.

– Твои моих под прицелом держат? – спросил Орлов.

– Вроде того. Я их, пока мы до острова добирались, проинструктировал, чтобы без нервов, решительно, но без лишней жестокости, – сказал Корелин. – А ты расслабься, Данила. Присядь вот на пенек, только… Мы же с тобой вместе этот урок проходили, о броске после полуприседа, когда ножки согнуты, мышцы напряжены и возникает соблазн прыгнуть… Я выстрелю, ты не сомневайся.

Орлов присел на вертикально торчащий из земли обломок пальмового ствола.

– Ножки мы вытянем вперед, – подсказал Корелин. – А руки держим за головой.

– Я упаду, – предупредил Орлов. – Мне неудобно. Заднице больно.

– Потерпишь, я быстро…

– Вот это и пугает, – вздохнул Орлов. – Почему просто не убил? Знаешь, сколько народу полегло из-за желания поболтать перед ликвидацией? Я лично двоих на этом поймал.

– Меня не поймаешь.

Корелин нащупал ногой пенек у себя за спиной.

– Ты аккуратнее. Пенек неширокий. Свалишься, на спуск нажмешь и из вредности пулю мне в живот.

– Неплохая идея, – Корелин сел. – Ладно, поболтаем. Насколько я понял, ты побывал у Сталина после меня…

– Да. Я ждал твоего ухода в кабинете возле приемной. Ты ушел, меня вызвали. Мы пообщались с Хозяином, я забрал папку и вышел. Потом еще сделал несколько дел, вернулся в прошлое как раз к твоему разговору с Домовым у тебя в кабинете. Потом забрал Чалого и ушел сюда. С этими воронками приходится метаться по времени туда-сюда, пытаясь выйти поближе и во времени, и в пространстве. Знаешь, чтобы попасть к тебе, я вначале вышел через воронку в Сокольниках на Аляску в пятнадцатый век, потом бросок на почти двадцать верст к следующей воронке, потом выход ко мне на Базу, потом воронка в пампасы девятнадцатого века, благо вторая открылась не слишком далеко, и вот через нее уже сюда. А ведь мог без всей этой суеты добраться сюда вместе с тобой, от Речного вокзала столицы нашей Родины…

– Ты неправильную интонацию выбрал, Данила, – спокойно сказал Корелин. – Не нужно этих подробностей, со мной в искренность играть не стоит.

– Но время-то тянется? А это время моей жизни. Быстрее перейдем к интересующим тебя вопросам, быстрее я уйду на тот свет. Не так?

– Так. Мы, кстати, где?