1941. Вяземская катастрофа

Враг спешил замкнуть и одновременно сжать кольцо окружения. Авиация Западного фронта в 11.50 7 октября обнаружила четыре мотомехколонны противника по 50–70 единиц в движении от Юхнова на Знаменку (40 км юго-восточнее Вязьмы). Несколько ранее была обнаружена колонна танков, бронемашин и автомашин в движении на Бельская (в 100 км южнее Вязьмы), а в районе Угра, Русаново, Вознесенье, Дракино (все пункты на р. Угра в 45–55 км южнее Вязьмы. — Л.Л.) — скопление автотранспорта. Согласно разведсводке штаба Западного фронта, в 13.30 7 октября колонна в количестве 40 танков и 50 автомашин противника перерезала шоссе у Охотино (17 км северо-восточнее Вязьмы. — Л.Л.). Противник силою до двух батальонов мотопехоты и батальона танков вышел на северо-восток от Вязьмы. Организовав противотанковую и противопехотную оборону на автомагистрали севернее Мясоедово (7 км северо-восточнее Вязьмы. — Л.Л.), противник перешел в наступление на Вязьму с востока и в 15.20 овладел городом. К вечеру 7 октября противник замкнул кольцо окружения у Вязьмы. Советские войска, начавшие отход с большим опозданием, оказались в котле. Однако, как докладывала немецкая воздушная разведка, «значительные силы противника избежали окружения, и большие колонны русских войск движутся в направлении Москвы».

К сожалению, 162, 242 и 251-я стрелковые дивизии 30-й армии Западного фронта отойти не успели. Они также были окружены севернее Сычевки. С отходом остальных сил армии генерала Хоменко на рубеж Воробьи, Булашово остатки 250-й и 242-й стрелковых дивизий были переданы в 31-ю армию, а полевое управление 30-й армии выведено в резерв. Отвести сравнительно благополучно удалось лишь войска, действующие на правом крыле фронта. 22-я и 29-я армии совершили отход планомерно, минируя дороги и производя разрушения на вероятных путях преследования противника. Противостоящие им части противника активности не проявляли. 7 октября отходившие части 22-й армии находились на меридиане Жукопа (р. Жукопа течет на север к Пена. — Л.Л.). 29-я армия начала отход с 20.30 6.10. В ее войсках при отходе в полном объеме проводилась партийно-политическая работа, а в 252-й стрелковой дивизии на больших привалах даже выступала агитбригада армии.

50-й стрелковой дивизии (без 2-го сп) каким-то образом удалось проскочить южнее Вязьмы до того, как противник замкнул кольцо окружения. Утром в 7.10 части дивизии, имея минимум боеприпасов, вышли в район ст. Исаково (10 км восточнее Вязьмы. — Л.Л.). Рокоссовскому удалось установить связь с ней. В конечном счете 50-я стрелковая дивизия развернулась севернее Вязьмы фронтом на северо-запад, где вошла в подчинение 16-й армии. Штаб фронта с утра 8.10 находился в Красновидово.

Когда удалось восстановить связь со штабом фронта, Рокоссовский в 23.30 7.10 доложил:

«1. Согласно вашему приказу я со штабом армии прибыл в район Вязьмы к 6.00 6.10 и этим точно выполнил ваш приказ.

2. К моменту прибытия штарма в район Вязьмы, никаких войск, включенных Вами в состав 16 А, в этом районе не было, а не имея сил и средств, я был не в состоянии организовать сопротивление на рубеже р. Вязьма.

3. Одновременно с подходом наших войск начался подход противника к Вязьме. В результате создалась обстановка, при которой штаб армии оказался отрезанным от своих войск.

4. Все меры по выполнению Вашего приказа нами выполняются. Если есть возможность, просил бы срочно подбросить в район штарма 16 один стрелковый полк на автостраду»[189].

Читатель, наверное, обратил внимание, как формулирует свое донесение Рокоссовский. Ему вовсе не хочется оказаться виновным в сдаче Вязьмы, которую защищать было практически нечем. Забегая вперед, отметим, что его опасения чуть было не оправдались. Рокоссовский вышел к своим войскам 9 октября в 40 км от Можайска. Там он получил приказ немедленно прибыть в штаб фронта, где уже заседала комиссия из Москвы во главе с Ворошиловым. В этот же день за ним и членом Военного совета армии Лобачевым прислали два самолета У-2.

Рокоссовский:

«Я дал указания Малинину о переходе на новое место, и мы направились к самолетам. Малинин на минуту задержал меня:

— Возьмите с собой приказ о передаче участка и войск Ершакову.

На вопрос, зачем это нужно, он ответил:

— Может пригодиться, мало ли что…

В небольшом одноэтажном домике нашли штаб фронта. Нас ожидали товарищи Ворошилов, Молотов, Конев и Булганин. Климент Ефремович сразу задал вопрос:

— Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказались под Вязьмой?

— Командующий фронтом сообщил, что части, которые я должен принять, — находятся здесь.

— Странно…

Я показал маршалу злополучный приказ за подписью командования.

У Ворошилова произошел бурный разговор с Коневым и Булганиным» [55].