1941-Работа над ошибками (СИ)

Когда карту доставили, Хацкилевич и оба особиста сначала долго и придирчиво сверяли отметки на обеих картах, постепенно убеждаясь в том, что известные в штабе дивизии отметки о движении немецких войск полностью совпадают с отметками лейтенанта Иванова на чистой карте. Потом изучали проставленные Сергеем отметки о движении немецких войск, еще не известные штабистам. И снова убеждались, что развитие наступления немецких танковых и моторизованных колонн от флангов Белостокского выступа вполне логично может завершиться окружением отступающих советских войск в "котле" под Белостоком.

После этого в кабинете снова на пару минут повисла тишина. Потом Хацкилевич энергично встал с дивана, оглядел обоих особистов, и решительно сказал.

- Ну что, товарищи командиры?! По всему выходит, что этот лейтенант Иванов прав - отступление приведет к разгрому наших войск, а в обороне какие-то у нас шансы еще есть. Значит, так тому и быть - придется, видимо, все-таки мне на себя сбор отступающих войск и организацию оборонительного узла на Белостокском выступе принять - больше пока некому.

Приняв решение, генерал-майор Хацкилевич, в полном соответствии с вольным переводом высказывания Гёте (решись - и ты свободен), вновь превратился в собранного и деятельного военачальника, и начал сыпать указаниями. Первым делом он вызвал "хозяина" гарнизона Сокулки - командира 33-й танковой дивизии полковника Панова, и, используя свои более высокие должность и звание, в приказном порядке переподчинил Панова вместе с его дивизией себе. Приказал Панову отставить готовиться к отходу, вместо этого собирать все части дивизии к местам их дислокации и базам снабжения, там восстанавливать технику и готовить оборону. Потом связался по защищенной ВЧ-связи со своим непосредственным начальником - командующим 10-й армии Западного фронта генерал-майором Голубевым, и сообщил тому, что, выполнить приказ штаба армии об оставлении Белостокского выступа и отступлении 6-го мехкорпуса в направлении на Волковыск-Слоним и далее на Минск не может, мотивируя невозможность выполнения этого приказа двумя причинами. Первая причина - состояние материальной базы и снабжения мехкорпуса после неудачного контрудара под Гродно не позволяют сейчас осуществить организованный отвод частей и подразделений корпуса по такому длинному маршруту. И вторая причина - он имеет достоверные разведданные о том, что, наступающие немецкие войска уже замкнули кольцо окружения войск Белостокского выступа от его от флангов к центру, и сейчас готовы к уничтожению советских войск, отступающих в район населенных пунктов Мосты-Волковыск-Слоним. Далее Хацкилевич сообщил командарму, что начинает мероприятия по сбору разрозненных отступающих войск под Белосток с цель их перегруппировки и организации Белостокского оборонительного узла, и предложил Голубеву, как командующему самой мощной армией на Белостокском выступе, принять командование войсками этого оборонительного узла. И тут же убедился, что лейтенант Иванов оказался прав в оценке действий армейского командования при отступлении войск в своей Истории - Голубев не хотел слушать никаких доводов, в категоричной форме требуя немедленного исполнения приказа на отступление. Тогда Хацкилевич уведомил Голубева, что, принимая во внимание высокую вероятность уничтожения корпуса как боевой единицы - по совокупности двух указанных причин - он оставляет за собой право обратиться напрямую к командующему Западным фронтом генералу армии Павлову.

Павлова Хацкилевич знал достаточно близко, чтобы обратиться к нему напрямую, минуя промежуточные уровни штаба фронта. Будучи оба танкистами и энтузиастами танковых войск, они и раньше общались вне службы, но близко сошлись во время подготовки и проведения совещания высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. На этом совещании Павлов, только в июне 40-го назначенный на должность командующего войсками Западного особого военного округа, представил свой доклад "Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв", а Хацкилевич помогал Павлову в подготовке доклада, и потом на совещании выступал в прениях в поддержку идей Павлова. И если бы не это - достаточно близкое - знакомство, и личная приязнь, возникшая на почве одинаковых взглядов на использование мехкорпусов, разговор с командующим фронтом, так же как и разговор с Голубевым, мог закончиться крахом всех планов.

Этот разговор и так начался совсем не просто. Сначала Хацкилевич долго и терпеливо выслушал гневный начальственный монолог по поводу неисполнения им, Хацкилевичем, приказов штаба фронта и командующего 10-й армии. Потом, когда Павлов выплеснул раздражение, тихо спросил того.

- Товарищ генерал армии, Вы хотите, чтобы Вас расстреляли?

- Что? Расстреляли?! - За что? - как то растерянно спросил сбитый с толку неожиданным вопросом Хацкилевича Павлов.