1941: фатальная ошибка Генштаба

Последующие приказы уточняли и детализировали задачи лишь в вопросе нарушения железнодорожного сообщения СССР. В начале войны предполагалось парализовать перевозки войск и их снабжения нанесением ударов по железнодорожным перегонам в прифронтовой зоне, к западу от линии рек Днепр – Двина, то есть непосредственно в зоне, примыкающей к району боевых действий начального этапа войны. В приказе группы армий «Б» № 1/а А 1105/41 от 17 марта 1941 г. о нарушении железнодорожного сообщения говорилось:

В основу приказа главного командования сухопутных войск о нарушении железнодорожного сообщения противника заложена идея, осуществление которой должно привести к нарушению:

а) снабжения действующих войск из тыла;

б) переброски соединений с одного направления на другое;

в) подвоза и отправки войсковых грузов;

г) своевременной отправки порожняка;

д) подвоза и снабжения Москвы.

Здесь только в самом конце разок промелькнуло название Москвы. Однако она упоминалась не как объект непосредственного удара, а как объект естественной изоляции, возникающей в результате нарушения снабжения, вызванного нехваткой подвижного состава, уничтоженного в прифронтовой зоне. Саму Москву в начале войны люфтваффе достать не могли – не было нужных дальних бомбардировщиков. А разрушать подходящие к ней пути следовало позднее, после разгрома советских войск западнее линии рек Днепр и Западная Двина. Поскольку к этому приказу прилагались заимствованные из директивы 1/а № 500/41 схемы нанесения ударов по шоссейным и железнодорожным сетям, где самые восточные объекты ударов – это железнодорожные узлы в районе реки Днепр, в 450 километров от границы. Остальные 80–85% целей для бомбардировок находились существенно ближе к границе. Схемы сопровождались примечанием, где в очередной раз дополнительно уточнялось:

«На первом этапе следует исходить из того, что в первую очередь должна быть выведена из строя сеть дорог западнее р.р. Днепр—Двина с тем, чтобы воспрепятствовать отходу войск противника на Восток. Нападения же на дорожные объекты восточнее р.р. Днепр – Двина должны производиться позже»¹⁵⁸.

Таким образом, нарушение железнодорожного сообщения восточнее рек Днепр и Двина должно было осуществляться значительно позже начала войны, после разгрома войск советских приграничных округов. При этом командование вермахта существенно уточнило свою первоначальную позицию по отношению к ударам по таким капитальным объектам, как промышленные заводские сооружения и электростанции. Если раньше их предполагалось бомбить только после первого этапа «Барбароссы», то теперь, согласно приказу группы армий «Б» 1/а № 1105/41 от 17 марта 1941 г., они в обязательном порядке вообще исключались от ударов с воздуха:

«Вообще, к западу от линии Ростов, Горький, Архангельск производить разрушение железных дорог лишь на перегонах. Искусственные сооружения и заводские здания должны обязательно сохраняться. Также следует сохранять все промышленные сооружения, в особенности электростанции.

Основательные разрушения производятся лишь к востоку от названной линии. Для дорожных объектов, предложенных группой армий (см. приложение 8, лист «б»), вышеизложенные директивы остаются в силе»¹⁵⁹.

Итак, для люфтваффе вышеназванные директивные документы в начале войны ставили следующие задачи:

– уничтожение советской авиации;

– непосредственная поддержка войск вермахта;

– парализация перевозок войск и их снабжения ударами по железнодорожным перегонам только в прифронтовой зоне, к западу от линии рек Днепр – Двина.

Разрушать дорожные объекты восточнее реки Днепр следовало существенно позже начала войны. При этом запрещалось разрушать заводы и особенно электростанции для последующего их использования, западнее линии Ростов – Горький – Архангельск. Сейчас мы знаем, что в начале войны немцы следовали именно этому плану.