1941 – Бои местного значения

– Баловство все это. Можно все проще и быстрее сделать было, никаких тебе досок, пил, гвоздей и прочей непотребной для леса дребедени… Мы, когда на кабана там или какого другого крупного зверя на деревьях засидки делали, вообще всего несколькими кожаными ремнями обходились – маскировка, опять же, тогда получше, и не надо с собой пилы, молотки, а еще всю эту скобяную ерунду таскать… Вот спросили бы нас, мы бы тогда показали, что и как… А то начальники, понимаешь, безголовые…

Бурчал старший из той троицы сибиряков, за которых просил раненый старший лейтенант Кузнецов и которых Сергей планировал определить к Авдееву снайперами, под свою личную ответственность, между прочим, выдержав при этом нелегкий разговор с Трофимовым. И вот теперь эта… зараза неблагодарная, не успев еще себя никак в бою проявить, начинает вносить разлад и брожение в головы своих новых сослуживцев, подрывая их веру в командование. Оно, конечно, не особо страшно, старшина Авдеев их быстро обломает, но вот почему-то очень сильно задело Сергея такое хамское отношение, захотелось сразу и урок преподать, и остальным бойцам позиции разъяснить. Однако прыгать при этом через голову Авдеева неправильно, поэтому:

– Товарищ старшина, а ну-ка, построй бойцов из кузова вон того грузовика возле машины. Сам – рядом со мной.

Вызвал из строя всех троих, немного потренировал в выполнении команды «смирно», убирая из движений демонстративную ленцу, потом, по-прежнему держа троицу перед строем в положении «смирно», довел всем присутствующим, что дисциплину и субординацию в Красной армии никто не отменял, а потому шептаться и обсуждать бестолковость начальства есть позиция неконструктивная, подрывающая дисциплину, а потому в корне неправильная и ведущая прямиком к военному трибуналу. Правильная позиция – это когда знаешь и умеешь что-то особенное, обратиться по команде и свои знания, умения, способности на благо Родины предложить. Это всем понятно? Тогда, ворчуны на месте, остальным – вольно, разойдись. И снова повернулся к сибирякам.

– Ну, вот что я вам скажу, кержаки вы мои сибирские, сильно умные да независимые. То, что вы командира вашего спасли – это вам в зачет пошло, за это я вас от пристальной проверки особого отдела спас, а то отлились бы вам ваши ежедневные поездки на работы во славу великого и непобедимого рейха. И то, что я вас для дальнейшей службы именно по склонности вашей определить собираюсь, в снайперы, под начало товарища старшины, – это вы тоже цените, а то, если и дальше себя как свинюки неблагодарные вести будете и людей в моем отряде баламутить, я ведь и передумать могу, а тогда турну вас из отряда к чертовой матери, и снова здравствуй, особый отдел. Это первое. Теперь второе. То, что вы там вроде как что-то такое особенное умеете, о чем сейчас бойцам хвастались, это все пока пустые слова. Вы сначала свои великие охотничьи таланты и навыки реальным делом докажите, хотя бы по паре-тройке десятков фашистов уничтожьте, а потом уж и хвастайтесь своими способностями да умениями. Это понятно? И учтите – все, что я сейчас вам сказал, сказал один раз, второго разговора уже не будет. Вопросы есть?

– Нет вопросов, командир, – прогудел старший троицы. – Извиняй, бес меня попутал, не повторится такое больше. Не привыкли мы еще, что власть к нам по-доброму, вот оно и получилось… Меня Акимом кличут, а это браты мои троюродные, Ефимка и Петруха. И воевать дальше будем честь по чести, не подведем, в этом ты даже не сумлевайся. И чтобы по нескольку десятков фашистов изничтожить, за это тоже не беспокойся, это мы и больше исполним, долго ждать не придется. Только, раз уж так напрямую говорить довелось, разреши с просьбой обратиться, чтобы, значит, не разделяли нашу троицу, вместе воевать разрешили, а уж мы отслужим со всем старанием.

– Согласен, Аким, будете воевать вместе, отдельной снайперской группой, – кивнул Сергей, отлично понимая, как то, что этим сибирским бирюкам нелегко уживаться с новыми людьми в большом коллективе, так и то, что стоящая перед ним троица по сути уже полностью сработавшаяся команда, понимающая друг друга с полуслова и полувзгляда. – И командиром над вами всеми только старшина Авдеев будет. Но только имей в виду – учеников себе наравне с остальными брать будете и готовить их на совесть.

– Сделаем, командир, – снова прогудел старший, – как для себя учить будем, в этом тебе мое слово.

– Ну, тогда договорились, Аким. Павел Егорович, забирай своих бойцов, грузитесь, и будем выдвигаться…

Аэродром обозначился еще на подъезде, километра за три – взлетающим трехмоторным военно-транспортным «Юнкерсом Ю-52», он же Junkers Ju.52/3m, он же «Тетушка Ю», он же «Железная Анни», основной военно-транспортный самолет немецкой армии в этой войне. «Юнкерс» неторопливо и немного тяжеловесно взлетел, развернулся и по-прежнему неторопливо потянул в сторону границы, скорее всего, на перевалочный аэродром, за новой партией важных и нужных военных грузов.